– И я должен такую правду рассказать жене того человека, которого ты сожрал?
Он толкнул меня к выходу. Я нагнулся, поднял брошенный окурок и со вздохом облегчения отступил к стене.
– Никогда ничего не бросай… Это мне мама советовала в юности. А в блокгаузе вы находили окурки?
– Не в блокгаузе, а в кармане твоей куртки, вместе с пустой пачкой «Голуаз».
Я победно стиснул кулаки:
– А вы знаете, что я не курю?
– У тебя в крови обнаружили следы никотина.
– Ну да, верно… Я пробовал курить там, внизу. Но это исключение… Я по телевизору слышал, что по окурку можно определить, кто выкурил сигарету. По ДНК. Это правда?
– Правда.
– Я собрал все окурки от сигарет Фарида. Этого должно быть достаточно, чтобы его найти по картотеке. Он был правонарушителем, и его наверняка знали ваши службы. А если вы докопаетесь до него, он приведет вас к Максу Беку. Приятели Фарида его видели, этот Бек им заплатил, чтобы они избили мою собаку. И вы убедитесь, что я сказал правду.
Губы полицейского потонули в усах, он задумался. Я явно сбил его с толку.
– Резонно, – сказал он. – В наши дни можно делать удивительные вещи. Проблема только в том, что у тебя во внутреннем кармане куртки нашли всего один окурок.
– Этого что, недостаточно?
– Конечно достаточно. Мы произвели анализ слюны на ДНК. И эта ДНК твоя.
Этот роман – всего лишь выход их ситуации. И выход ни в коей мере не насильственный, как могло показаться.
Франк Тилье
Семь лет спустя.
Урна с прахом Франсуазы покоится на моих усталых коленях. Утро нынче прохладное, но весна уже озаряет долину своим светом. Мы в последний раз вместе любуемся этими местами, исторгнутыми из чрева земли. Внизу, чуть в стороне, как на китайской картинке теней, вырисовываются горы, на которые я уже никогда не взойду. Мои горы… Я их так любил…
Семь долгих лет, проведенные в психиатрической клинике, кончились тем, что я все-таки признал, что все выдумал. И моя невероятная история была просто завихрением сознания по причине груза юношеских проблем и гибели друга на моих глазах на Сиула-Гранде. В 2011 году экспертная комиссия признала меня невменяемым. Процесс закончился закрытием дела за отсутствием состава преступления по причине психического расстройства подсудимого. Короче, специалисты, собранные по моему делу, пришли к заключению: «приступ острого бреда». И они же теперь признали меня «стабильным» и не представляющим опасности для общества.
Теперь, через семь лет, все видится таким далеким, размытым. Словно то подземелье и не существовало никогда, а действительно было чистейшей выдумкой, настолько вся эта история кажется мне нынче нереальной. Я часто перечитываю свой роман «Тьма», написанный в больнице. Он в общих чертах воспроизводит все, что память сочла нужным высветить с непонятной четкостью. Каждый день, каждую ночь, которые дает мне Бог, я цепляюсь за эти детали как за спасительный плот.