— Нет, его не зовут Молодой. Это было бы странно. Его зовут Хэвок.[15]
Бовуар прищурился, недовольно глядя на Габри. Он не любил, когда над ним потешались, а этот крупный рыхлый человек, похоже, именно этим и занимался. Но потом Бовуар перевел взгляд на Мирну, которая вовсе не смеялась. Она кивнула:
— Так его и зовут. Рор так его назвал.
Жан Ги Бовуар записал это, но без удовольствия или убежденности.
— И он должен был запереть дверь? — спросила Лакост.
Гамаш и Бовуар оба знали, что это решающий вопрос, но его важность ускользнула от Оливье.
— Безусловно.
Гамаш и Бовуар переглянулись. Наконец-то они вышли на что-то. Убийца должен был иметь ключ. Мир, полный подозреваемых, значительно сузился.
— Позвольте посмотреть на ваши ключи, — сказал Бовуар.
Оливье и Габри достали свои ключи и передали их инспектору. Но был предложен и третий. Бовуар повернулся и увидел связку ключей в крупной руке Мирны.
— У меня тоже есть ключ на тот случай, если не удастся попасть к себе. Или произойдет что-то чрезвычайное.
— Merci, — произнес Бовуар с чуть меньшей уверенностью, чем прежде. — Вы их никому не давали в последнее время? — спросил он у Оливье и Габри.
— Нет.
Бовуар улыбнулся. Это было хорошо.
— Если, конечно, не считать Старика Мюндена. Он свой ключ потерял, и ему понадобился новый, — сказал Оливье.
— И Билли Уильямса, — напомнил ему Габри. — Ты забыл? Обычно он пользуется тем ключом, что лежит под цветочным горшком у входа, но он не хотел нагибаться, когда в руках у него дрова. Он собирался взять ключ, чтобы сделать еще несколько экземпляров.
Лицо Бовуара сморщилось, выражая крайнее недоверие.
— А зачем вообще запирать дверь? — спросил он.
— Таковы требования страховой компании, — ответил Оливье.
«Ну что ж, — подумал Бовуар, — кое-кого ждут повышенные страховые выплаты». Он посмотрел на Гамаша и покачал головой. В самом деле, они все заслуживали того, чтобы быть убитыми во сне. Но по иронии судьбы, убивали именно тех, кто запирал двери и устанавливал сигнализацию. Собственный опыт подсказывал Бовуару, что Дарвин ошибался. Самые приспособленные как раз и не выживали. Они погибали из-за глупости соседей, которые по-прежнему не желали видеть очевидного.