Котиха весело произнесла:
— Что ты пельмень то спрятал, выплюнь его на тарелку. — За столом никто не смог удержался от смеха, даже Золотой, прищурившись от боли, заулыбался.
После этого случая Котиха прямо души не чаяла в Даше, ей понравилось, как ее подруга «отбрила» прилипчивого к женским формам Золотого.
Как-то раз, она позвала Дашу съездить с ней до железнодорожного вокзала, а заодно и поболтать, поделиться последними новостями. Котова интересовалась расписанием прибытия поездов. Даша не стала задавать ей вопросы, она была извещена руководством УГРО, что Котова в скором времени намеревается встречать гостя. Выйдя из здания вокзала Томск I, они направились по улице Кирова. Котиха рассказывала ей о себе, о своих мечтах, как в ближайшее время ее жизнь примет совсем другой поворот и забьет ключом.
— Слушай Светка! А давай нажремся до поросячьего визга, хочешь, к тебе поедем, или ко мне.
— А давай! — с задором согласилась Даша и они пошли в ближайший гастроном, чтобы купить спиртного. Берестова обернулась и увидела в толпе Валеру, он, как бессменный часовой сопровождал свою коллегу.
Уже было далеко за полночь, а девушки сидели и изливали друг другу души. Котова изрядно захмелела и заплетающимся языком говорила:
— Светка, ты даже не знаешь, как я истосковалась по своему Вовке. Все мужики — гады! Им, только и надо, чтобы мне под хвост своего дурака загнать. А Вовка — Че-ло-век! Он меня любит. И я его… — икая, она размахивала рукой из стороны в сторону, уже плохо контролируя свои действия. Даша была под хмельком, но голова ее работала ясно, она пропускала рюмочки, только пригубив их. Иногда она отводила наполненную рюмку мимо носа Котихи, не давая ей окончательно спиться.
— Вот ты мне скажи, Валька, — спрашивала она Котову и притягивала ее за шею к себе, — твой Вовка круче моего брательника?
— Круче!
— А мой Юрка знаешь, за что сидит?
— Не-а! Отвечала та и пыталась насадить на вилку огурец. Даша, видя, как она мучается, взяла огурец руками и воткнула его в рот Котихе. Та смачно захрустела.
— По секрету, — прошептала Даша, подражая сильно выпившей, — он знаешь, как запарывает медведя (вскрыть сейф), за два счета. Никто так не работает балериной (Отмычка — инструмент), как он.
Котиха прищурив один глаз, чтобы не двоилось, прошипела:
— Хиляк он против Вовки.
— Не-не-не! — Не соглашалась Даша и подзадоривала Котиху, — кто хиляк? Мой Юрка! Да твоему Волохе до моего братана, как до Китая пешком! Он любого медведя с закрытыми глазами вскроет.
— А я говорю, хиляк твой Юрка против Вовки. Знаешь, как он гремел (имел авторитет) среди блатных в Новосибирске. Они с корешами такие дела стряпали. — Котиха поднесла палец к губам и прошипела, — Большачиха, я тебя уважаю! Никому, слышишь, никому не говори. — Даша закивала головой, подсовывая очередную рюмку Вальке. Опрокинув ее в рот, Котова не закусывая, поморщилась и произнесла: