— Ясно. Ну, принимайся за дело, Бонден, мы должны отправляться. Передай ему, что сегодня мне некогда, но мы увидимся с ним завтра.
Бонден сопровождал доктора во многих любопытных экспедициях и никак не прокомментировал, когда Стивен спрятался на острове и навел мощную подзорную трубу на берег, где все матросы собрались, чтобы на плоту переправиться на корабль.
Спустя час в объективе, направленном на пляж, в одиночестве показался Хирепат. Он выглядел худым, усталым, грустным и измученным и нес большой сверток, завернутый в плащ, и прошел через пляж, мимо миссис Босуэлл и её ребенка, мимо всё еще курящейся кузницы, к одному из вельботов, ждущих отвезти кузницу обратно. Сторож лодки возлежал с Пегги под прикрытием скалы, но в поле зрения трубы. Хирепат заколебался, услышал оклик со скалы, где Рубен и его люди собирали последнюю капусту, кивнул, положил сверток на нос, и какое-то время ходил взад и вперед, прежде чем нырнуть в хижину миссис Уоган. Поворот трубы явил «Леопард»: каждый человек на борту пристально смотрел на огромный руль, зависший в воздухе.
С тех пор подзорная труба оставалась наведенной на хижину, как будто, глядя на дверь и промасленную бумагу окна, Стивен мог узнать что-то о возможной битве, бушующей внутри. «Конечно, Луиза должна одолеть его, — подумал он. — У нее ребенок, которого нужно растить, и война, и слезы, и здравый смысл. Но, когда дело доходит до чести, милый Боже… Я люблю тебя, дорогая, так крепко, но честь дороже и так далее, до скончания веков. А есть еще бесконечно малый факт, что Майкл должен мне семь гиней за свой мундир: это может оказаться смехотворным камнем преткновения. Кто может сказать, где именно заартачится человек? Все позорно, все низко, только не это. Хотя… Труднее всего сказать мужчине, что он слаб или слаб местами, как Хирепат. Если она победит, возможно, он никогда не простит её, а если проиграет, она, конечно, никогда не простит его. Она, безусловно, одержит победу. Но Мэтьюрин, дружище, ты слишком фантазируешь: откуда тебе знать?»
— Солнце садится, сэр, — сказал, наконец, Бонден. — Вам лучше одеть плащ.
Солнце уже почти село, время летело с необычайной скоростью. Дважды в сумерках Стивен видел Хирепата, но все же не мог сказать, что у того на уме, если не считать внутреннего конфликта.
— Они там хорошо проводят время с рулем, — заметил Бонден, накидывая на плечи Стивену тюленью шкуру. — Морские пехотинцы выбрали его до вант левого борта, увальни.
Сейчас весь «Леопард» были залит огнями — Джек намеревался не терять ни минуты. Звезды начинали мерцать, заглушаемые на зюйде южным полярным сиянием, струящимся вниз к полюсу: огромная дуга усиливающегося великолепия, а мороз начал крепчать.