– О, спасибо вам большое. О, мистер Гудакр, спасибо.
Викарий, учтиво распахнув дверь на лестницу, протянул руку.
– Поскольку я через несколько минут уже уйду, то попрощаюсь сейчас. Ненадолго. Я конечно же зайду вас проведать. А пока не позволяйте себе раскисать. На самом деле я хочу попросить вас быть храброй и разумной и прийти играть нам на органе в воскресенье, как обычно. Придете? Мы все на вас очень рассчитываем.
– Ах да… в воскресенье. Конечно, мистер Гудакр, если вы хотите, то я очень постараюсь…
– Буду очень рад.
– О, спасибо. Я… вы… все ко мне так добры.
Мисс Твиттертон унеслась вверх по лестнице в вихре благодарности и смущения.
– Бедная женщина! Бедная душа! – сказал викарий. – Чрезвычайно огорчает эта нераскрытая тайна, нависшая над нами…
– Да, не слишком приятно, – рассеянно ответил Питер.
Гарриет поразил его холодный задумчивый взгляд, обращенный к двери, за которой скрылась мисс Твиттертон. Она подумала про чердачный люк – и про ящики. Обыскал ли Кирк ящики? А если нет, тогда что? Может ли в одном из них что-нибудь лежать? Тупой предмет, возможно, слегка в крови, с прилипшими волосами? Ей казалось, что они уже очень долго стоят и молчат, когда мистер Гудакр, который вернулся к любовному созерцанию кактуса, вдруг произнес:
– Нет, это очень странно – действительно странно!
Питер вздрогнул, словно выходя из транса, и пересек комнату, чтобы посмотреть на странность. Викарий с глубоко озадаченным видом вглядывался в кошмарное растение над головой. Питер тоже вгляделся, однако мало что увидел, так как дно горшка находилось в трех-четырех дюймах выше его роста.
– Только взгляните! – Голос мистера Гудакра определенно дрожал. – Видите, что это?
Нащупав в кармане карандаш, он в волнении указывал им на что-то в середине кактуса.
– Отсюда, – сказал Питер, отступая назад, – похоже на пятно мучнистой росы, хотя издалека плохо видно. Но для кактуса это, возможно, просто здоровый румянец.
– Это мучнистая роса, – проворчал викарий. Гарриет, почувствовав, что здесь не помешает вдумчивое сочувствие, забралась на диван, чтобы оказаться вровень с растением.
– Тут есть еще, на верхней стороне листьев, если только это листья, а не стебли.
– Кто-то заливал его водой. – Викарий переводил обличающий взгляд с мужа на жену.
– Никто из нас его не трогал, – сказала Гарриет. Вдруг она вспомнила, что с кактусом возились Кирк и Бантер. Впрочем, едва ли они его поливали.
– Я гуманный человек, – начал Питер, – и хотя мне это колючее страшилище не нравится…
Тут он тоже осекся, и Гарриет увидела, что он переменился в лице. Это ее испугало. Такое лицо могло быть у того утреннего измученного сновидца.