– Я буду вести так осторожно, как будто это грудной младенец. Что это там на пледе?
– Несколько зерен, милорд. Я позволил себе убрать из ручной клади примерно один и три четверти фунта зерна, а также некоторое количество разнообразной обуви[41].
– Это, должно быть, лорд Сент-Джордж, – сказала Гарриет.
– Скорее всего, миледи.
Миледи – она никогда всерьез не думала, что Бантер признает ее новое положение. Кто угодно, только не Бантер. Но он, по-видимому, принял ее. А раз так, то невероятное действительно сбылось и она в самом деле замужем за Питером Уимзи. Она сидела и смотрела на Питера, пока автомобиль плавно скользил, временами ныряя в поток. Четкий орлиный профиль и узкие ладони на руле уже давно были ей знакомы, но сейчас это были лицо и руки незнакомца. (Св. Петр с ключами от рая и ада… Писательская привычка ко всему подбирать литературные аллюзии.)
– Питер?
– Да, милая?
– Я просто хотела проверить, узнаю ли я твой голос, – твое лицо почему-то стало чужим.
Она увидела, как дернулся угол его вытянутого рта.
– Я не похож на себя?
– Да.
– Не беспокойся, – невозмутимо ответил он. – Утро вечера мудренее.
Гарриет была слишком опытна, чтобы удивиться, и слишком честна, чтобы изобразить недоумение. Она вспомнила, что произошло четыре дня тому назад. Он привез ее домой после театра, они стояли у камина, и она что-то сказала, смеясь, – обычную ерунду. Он обернулся и произнес, неожиданно хрипло:
– Tu m’enivres![42]
Сочетание слов и голоса ударило как молния, показав прошлое и будущее в одной огненной трещине, от которой было больно глазам и за которой последовала густая, черная, бархатная темнота… Когда их губы нехотя расстались, он сказал:
– Прошу прощения, я не хотел будить весь зоопарк. Но, черт побери, я рад, что он есть и в нем нет облезлых тигров.
– Ты думал, что во мне проснется облезлый тигр?
– Я думал, что он, возможно, будет слегка недоверчив.
– Чего нет, того нет. Похоже, тигр совершенно новый. Раньше у меня его не было – было только доброе отношение к животным.
Питер продекламировал:
Ты мне подарила тигра —
Восхитительного тигра,
Ослепительного тигра
В глубине полночных чащ[43]. Кажется, никто другой не подозревал о существовании тигра, подумала Гарриет, кроме, конечно, старика Поля Делагарди, от чьего язвительного взгляда ничто не укроется.
Последней фразой Питера было:
– Я полностью выдал себя. Никогда не мог найти для этого ни английских слов, ни английских женщин. Кроме одной. Вот все, что я могу сказать в свое оправдание.
Огни Лондона постепенно оставались позади. Автомобиль разгонялся. Питер оглянулся через плечо: