– Это, должно быть, полиция, – сказал Питер. Он пошел открывать, и в этот же момент Бантер закончил свои расчеты, вошел и захлопнул заднюю дверь.
– О, Бантер, – сказала Гарриет, – я вижу, вы собираетесь нас кормить?..
– Да, миледи, мне удалось перехватить “Домашние и колониальные продукты” и раздобыть ветчины для сэндвичей. Еще есть банка фуа-гра и чеширский сыр, которые мы привезли из Лондона. Поскольку доступ к бочке с пивом в подвале в данный момент затруднен, я осмелился попросить миссис Раддл принести из деревни несколько бутылок “Басса”[120]. Если этого окажется недостаточно, в корзине с провизией есть банка икры, но, к сожалению, у нас нет лимонов.
– Ох, я не думаю, что икра задаст верный тон, Бантер, а вы?
– Я того же мнения, миледи. Только что прибыл багаж, отправленный “Картером Паттерсоном”. Я велел оставить его в керосиновом сарае, пока у нас не появится время с ним разобраться.
– Багаж! Я совсем про него забыла.
– Это совершенно естественно, миледи, если мне позволено так выразиться… Судомойня, – продолжил Бантер, слегка колеблясь, – показалась мне более подходящим местом, чем кухня, для. э… работы судебного врача.
– Безусловно, – веско сказала Гарриет.
– Да, миледи. Я спросил его светлость, пожелает ли он, с учетом сложившихся обстоятельств, чтобы я заказал уголь. Он сказал, что посоветуется с вашей светлостью.
– Он так и сделал. Можете заказать уголь.
– Замечательно, миледи. Мне кажется, между ланчем и ужином будет время, чтобы провести чистку кухонного дымохода, если полиция этому не помешает. Желает ли ваша светлость, чтобы я дал соответствующие поручения трубочисту?
– Да, пожалуйста. Не знаю, что бы мы делали без вашего внимания к деталям, Бантер.
– Благодарю вас, миледи.
Полицию провели в гостиную. Сквозь полуоткрытую дверь доносился высокий, ровный голос Питера, ясно излагавший все это невероятное дело с терпеливыми паузами на расспросы или чтобы дать задумчивому карандашу констебля догнать его. Гарриет сердито вздохнула:
– Как бы мне хотелось, чтобы его не беспокоили! Это ужасно.
– Да, миледи. – В лице Бантера что-то дрогнуло, как будто какое-то человеческое чувство пыталось прорваться наружу.
Он ничего не сказал, но от него повеяло чем-то, в чем Гарриет узнала сочувствие. Поддавшись порыву, она спросила:
– Вот интересно. Как вы думаете, я правильно делаю, что заказываю уголь?
Едва ли было честно выталкивать Бантера на столь нетвердую почву. Он остался бесстрастен:
– Не мне об этом судить, миледи.
Она решила не сдаваться:
– Вы знаете его гораздо дольше, чем я, Бантер. Если бы его светлость должен был думать только о себе, как вы считаете, он бы уехал или остался?