— У меня тут небольшая тетрадка, так я ее полностью зачитаю.
— Громче, Калитка!
Взял на полтона выше:
— У меня тут небольшая тетрадочка, так я ее полностью зачитаю. Это сокращенная стенограмма разговора, который состоялся не так давно между одним уважаемым профессором и нашим председателем колхоза Филимоном Ивановичем Товкачем. Записано абсолютно точно.
— Что? — удивился Товкач.
В зале послышался смешок.
— Это, Филимон Иванович, тетрадь, о которой вы не знали. Я вам ее зачитаю… — Калитка повернулся к залу. — Здесь так: профессор спрашивает, а Товкач отвечает.
«Профессор: Что вы читаете?
Товкач: Директивы читаю, товарищ профессор. Для книжек зрение уже плохое».
Калитка поднял над трибуной руку:
— Теперь и пастух без книжки не ходит! А Товкач читает одни директивы, и то не все, а только те, что из райкома. Остальные читаю я, бухгалтер. Какой же из него современный голова?
Калитка смаковал дальше:
«Профессор: Скажите, Филимон Иванович, а сколько весит ваш трудодень?
Товкач: Мой? Смотря по личности. Колхозник имеет одно, бригадир другое, а председатель — третье. Хе-хе, какой председатель себя обидит? Для меня главное — актив… Туда все внимание. Это же опора!..»
В зале поднялся угрожающий шумок.
— Читай, Калитка, читай! — загудели женщины. — Читай, что Товкач делал с трудоднем?
— Люди, не верьте ему, он врет! — выпалил Товкач, предчувствуя беду.
Стойвода постучал карандашом по графину:
— Спокойно, Филимон Иванович, это собрание. А ты, Калитка, свои мемуары перескажи устно.
Кто-то крикнул из задних рядов:
— Не зажимайте критику!
— Я не зажимаю, — сказал Стойвода. — Но для мемуаров Калитки и целого дня будет мало.
«Ага, так ты, значит, за Товкача, — сообразил Калитка, бросив в зал воспаленный взгляд. — Так на же тебе!»
— Если мемуаров читать не надо, — покорно сказал Калитка, — так я зачитаю некоторые актики.
Найдя нужный листок, громко начал:
— «Бычок путал ногами, отставал от стада, за что и зарезали». — Калитка обратился к деду Евсею, сидевшему на первой скамье: — Это, дед, тот бычок с белой заплаткой на левом боку. Помните? — Евсей утвердительно кивнул. — Теперь слушайте дальше: «Телка Сказка прирезана как недоразвитая».
Калитка еще зачитал несколько «актиков» и, к удивлению собрания, сказал:
— Таким же образом пошли на продажу три овечки, на которых якобы напал ящур, и восемь кабанчиков, которые по этому случаю экстренно заболели рожей. Фикция! — взъерошился Калитка. — Натуральная фикция!!
— Не верьте ему! — взмолился Товкач.
— Спокойно, Филимон Иванович, — опять звякнул по графину Стойвода.