специальной щеточкой, чтобы медь, входящая в состав этого благородного сплава,
не потемнела от агрессивного воздействия влаги и не окрасилась на крыльях и
хвосте вот этого довоенного Пегаса в постыдный грязно-зеленый цвет. Не
отчистишь потом и не продашь.
В лавке было пусто. Зоту Орестовичу никто не докучал просьбами что-то
показать, не надоедал вопросами о том, каков возраст того или иного артефакта, а
также сколько в рублях тот артефакт стоит. И это его ни в коей мере не огорчало.
У него салон, а не пивная. И не покупатели, а клиенты. И он не нуждается в
очередях, как какой-нибудь бакалейщик, потому что работает «под заказ». У него
постоянный круг солидных заказчиков, и среди них такие люди, что самому Зоту
Орестовичу иной раз бывает не по себе.
Зот Орестович по паспорту был Александр Иванович, а по фамилии
Самолетов. Не цеховая фамилия и не подходящее для его бизнеса имя. Поэтому
он стал Зотом Орестовичем.
Антиквар – это тот же деятель искусства, а значит, ему нужно работать в
должном антураже. Без него дело с места не сдвинется, и подходящее имя в
антикварной торговле значит не меньше, чем имеющаяся в магазине конторка
мореного дуба или счеты из карельской березы, соседствующие с современным
кассовым аппаратом.
Мелодично звякнул наддверный колокольчик. В салон решительно вошли
двое – высокий мужчина с желчным лицом скандалиста и чопорная девица,
причем девицу эту он совсем недавно видел. Странно.
Странно, что она так быстро вернулась. А если быть точным, то странно, что
она вообще вернулась. Нехорошо.
Мужчина спокойно прошествовал к прилавку, остановился напротив
антиквара, сунув руки в карманы брюк, и вполголоса задал вопрос:
– Вы помните эту девушку, любезнейший?
– Нет, – моментально отозвался Зот Орестович.
– Не помните? Это странно. Потому что именно из вашей лавки ее увели
силой два нехороших человека примерно час назад. Вспомнили?
– Нет. Не знаю. Не обратил внимания.
– Что ж так? Покупатели замучили? Большой поток?
Зот Орестович предпочел промолчать. «Видали мы таких, – подумал про
себя циничный и бывалый антиквар. – Ну, а что предъявить-то ты мне сможешь?».
И незаметно улыбнулся в реденькие усы.
Мужчина поразглядывал бывалого минуту и продолжил:
– Эта молодая дама – сестра президента. Я ее личный телохранитель.
Он почтительно склонил голову в сторону девушки. На ее лице не дрогнул
ни один мускул.
– Какого? – глупо спросил его антиквар.
– Что – какого?
– Президента, я спрашиваю, какого?
– Бывшего, – с раздражением в голосе ответил мужчина.
– Да? – высказал недоверие антиквар. – Я бы скорее предположил, что она