Зарсен молчал.
— Вы спите, Зарсен? По меньшей мере так невежливо встречать гостей.
Зарсен повернулся на койке, но не встал.
— Садитесь, доцент, и рассказывайте все по порядку… не ожидая моих реверансов. Мне, право, сейчас меньше всего хочется думать о китайских церемониях.
— Вот уже поистине говорится, что друзья познаются в несчастьи. Стоило мне дать маху, и вы даже не считаете нужным быть со мной элементарно вежливы.
— Ну, уж если говорить о том, кто дал маху, то скорее всего следует подразумевать меня.
— К этому нет никаких оснований, мой дорогой. Что вы такое совершили? Спасли от верной смерти несколько человек. Велика ли беда в том, что вам для этого пришлось немного покривить душой…
«Ничего себе: покривить душой, — подумал Зарсен, — спустить человека с высоты пятисот метров — это называется кривить душой».
Он вспомнил сверкающие в темный зев люка льды и склонившуюся над отверстием деревянную фигуру Литке.
Зарсен нервно передернул плечом и криво усмехнулся. Не стесняясь, глотнул прямо из горлышка. Зуль покачал головой и ущипнул бороду.
— Сколько нервов из — за пустяков. По существу ведь ничего не случилось. За все придется отвечать мне, поскольку я уже откровенно рассказал обо всем Хансену… И во всем виноват этот самый старший офицер вашего дирижабля, как его, Литке или Липке? — что — то в этом роде.
Зарсен дернулся в койке и сел. Зуль продолжал спокойно теребить бородку.
— У меня даже не было времени подумать хорошенько о рамках, каких нужно было придерживаться в своем рассказе. Я боялся, что Хансен вот — вот уйдет к этому Липке, как только его приведут в чувство, а мне хотелось все — таки поговорить со стариком раньше всех… Ну, я немного поторопился. Кто же его знал, что Липке так и не придет в себя и Хансену некуда будет торопиться… Ну., ладно, сделанного не воротишь. Скажите лучше, нельзя ли у вас тут выспаться, а еще лучше хорошенько помыться? — повернулся Зуль к Зарсену.
Взгляд Зуля уперся в широко раскрытые немигающие глаза Зарсена. Летчик медленно поднялся и крепкими как клешни пальцами впился в плечо доцента.
— Повторите, что вы сказали…
— Ничего кроме того, что я хочу помыться и…
Слова застряли в горле доцента. Зарсен так тряхнул его, что старик с размаху уселся обратно в кресло.
— К чорту балаган, доцент! Повторите, что вы сказали про Литке.
Зуль изумленно смотрел в широко открытые, блестящие глаза Зарсена. С трудом выдавил:
— Я сказал, что боялся упустить время для объяснения с доктором Хансеном… боялся, что в любой момент его могут позвать, как только придет в себя старший офицер, тот, что упал в люк… Я даже не думал, что врач найдет у немца такое сотрясение. Падение отбило у него способность говорить, а может быть и вообще притти в себя… — почти виновато проговорил доцент.