— И это нормально, — сказала Васса. — Вас вообще не должно быть. Зачем Резервату международный скандал? Вы занимаетесь какими-то своими делами и никому не подотчетны. А когда вас найдут вместе с нами, можно будет всплеснуть руками: "Кто бы мог подумать?" И послать соболезнование Лабирии. А то и ноту: "Ваши граждане нарушили…" А что нарушили, найти нетрудно.
— Ты права, — Кросс поднялся. — Пойду, включу маячок.
"Еще увезут с Земли", — подумал Скидан, забыв, что его слышат.
— Не бойся, — сказала Васса без всякого раздражения, — не увезем. Но отсюда вытащить мы вас обязаны… Вообще, знаешь, убивание себе подобных нашей культурой не предусмотрено. Очень тяжело переносим. Надо нам отсюда убираться. Толку от нас тут нет. — Она помолчала и добавила: — Освобождение народа — процесс бесконечно длительный. И состоит он единственно в разъяснении позорных признаков рабства.
— Но здесь нет рабства, — возразил Скидан. — А что бардак, так где его нет… Тот не ошибается, кто не работает.
Васса молча глядела в пол и качала головой.
— А по-моему, — сказал Краснов, — ваше дело вообще безнадежное. В каждом рабе прячется рабовладелец, в каждом рабовладельце притаился готовый раб — их не освободишь друг от друга.
— Ах, Саша! — Васса вскинула голову. — Да вот ты! Ты на моих глазах стал свободным, и ради одного тебя стоило сюда лететь!
Краснов смотрел на нее странным взглядом, на что-то решаясь. А когда решился, она не дала ему говорить.
— Прости за обман, но так было удобнее работать. Я не женщина. Разве ты послал бы женщину на такую опасную работу?
Вернулся Кросс.
— Ну вы даете! — Краснов приходил в себя.
— У нас женщины, — сходу включился Кросс, — вообще в космос не летают. Разве ненормально?
— А равноправие? — Скидан подал голос.
— Ах, Вася, — сказала (сказал!) Васса уже другим тоном. — Равноправие хорошо там, где нет обязанностей. Краснов расхохотался.
"Неуютно с ними, — подумал Скидан. — Как голый". Не глядя на пришельцев и опасаясь ответа, он встал: — Пойду огляжусь. — И покинул вагончик.
Следом за ним со сходни спрыгнул Кросс.
— Василий! Не отходи далеко. Наши могут уже быть на подлете.
Скидан следом за Кроссом влез в машину. Голубая лампочка маяка сложно мигала, дублируя сигналы вызова.
— Не думай, что мы злые, — сказал Кросс. — В нашей культуре злоба подлежит подавлению. Кто не подавил, того в космос не пускают… Мы для вас — просто непривычные.
Скидан молча наблюдал за голубой лампочкой. Она вдруг перестала мигать и загорелась ровно и ярко. Кросс тоже это заметил.
— Ну, вот и все, — сказал он, — пошли за ребятами.