Посидев еще, он встал и двинулся в сторону ближайшего стеклянного куба, намереваясь разыскать продуктовый магазин и раздражаясь этим светлым будущим, которое только что превозносил перед Светкой. Он понимал, конечно, что это сосет его та самая железа, которая должна вырабатывать необходимую организму никотиновую кислоту. Должна, но разучилась. Вот и сосет. Это из давнишней лекции о вреде курения. Еще до войны. Он тогда почти поддался: с трубки перешел на папиросы. А теперь — хоть заварку закуривай.
Он нарочно замаячил перед пожилым бегуном, будто неудачно уступая ему дорогу. Тот схватил его за плечи, улыбнулся: "Прости, хозяин!" — и потрусил дальше. Бодряк чертов!
Перед стеклянным кубом стояло на площадке несколько одинаковых белых машин с красными полосами крест-накрест, будто обвязанные ленточкой, чтобы дарить. По виду они были гораздо мощнее той, на которой вчера катали Краснова. Он подумал: "Что-то похожее на "скорую помощь". И тут же увидел на фасаде куба красные горящие буквы: "Лечебня". Молодец, угадал. Но здесь, конечно, куревом не разживешься, и он пошел было дальше, но остановился как раз напротив входа, едва успев отскочить от падающей с неба красно-белой машины.
— Что, хозяин, к нам захотел? — Из машины выскочили четверо в белом, откинули заднюю стенку и потащили наружу носилки.
Из куба выбежали еще двое, один крикнул: — Можно было на крышу, там уже починили. — Ему ответили: — Дверь подержи. Скорее. Очень плох. — И носилки помчали к "лечебне".
Краснов стоял в ошеломлении и смотрел на дверь, за которой все это исчезло.
— Если и это не сон… — Капитан присел на каменную ступеньку и не почувствовал холода. Он своими глазами только что видел зековскую робу и небритое лицо с закрытыми глазами. Такое же небритое, как у Краснова. И знакомое…
— Хозяин! — Его тронули за плечи. — Тебе помочь?
Краснов сильно вздрогнул, но мигом пришел в себя.
— Нормально. Благодарю.
Он мельком взглянул на заботливого в белом и поспешил прочь. Отойдя на несколько шагов, он вспомнил, что сказал не так, не по-ихнему. Оглянулся и увидел вопрос на лице. Но хитрое чужое слово забылось, и он просто улыбнулся кое-как и помахал рукой. Белый тоже помахал и неуверенно улыбнулся. Краснов выругался про себя и решил, что на сегодня хватит. Даже курить перехотелось.
Напролом через березняк он двинулся к своей пирамиде. Пришлось огибать площадку, на которой полтора десятка пожилых молодцов гоняли небольшой мяч ногами и деревянными лопатками. Зрителей не было. Несколько голосов с площадки позвали его принять участие, но он развел руками и заспешил прочь. Прочь, прочь!