Она и не думала, что ее сердце способно двигаться в груди, но сейчас оно падало куда-то вниз.
— Да. Свести свою способность мыслить к каким-то четырем измерениям… это неимоверный труд. Очень сложно заставить разум воспринимать такое элементарное понятие, как «сейчас». Я считал себя большей частью человеком. Оказалось, что это не так. — Он вздохнул. — Если бы я только мог объяснить тебе, каким я вижу этот мир… Как он прекрасен…
Лобсанг уставился в пустоту над деревянными катушками. Возникло мерцание. Появились сложнейшие спирали и кривые — режущие глаз, ослепительные на фоне темноты.
Он словно смотрел на разобранные часы, все шестерни и пружины которых были аккуратно разложены в темноте перед его глазами. Разобранные, управляемые, понятные до мельчайших деталек, но некоторые из таких маленьких, но очень важных деталей разлетелись, раскатились по огромной комнате. И вычислить, где именно они приземлились, мог только очень умный и знающий человек.
— У тебя осталось не больше трети маховиков, — услышал он голос Лю-Цзе. — Остальные разрушены.
Лобсанг не мог его видеть. Перед его глазами были только мерцающие картинки.
— Ты… прав, но когда-то они были целыми, — сказал он.
Поднял руки и опустил их на катушки.
Сьюзен обернулась на вдруг раздавшийся скрежет и увидела поднимающиеся из праха каменные колонны, ряд за рядом, ряд за рядом. Они вставали, как выстроившиеся в шеренги солдаты, усыпая пол обломками.
— Отличный фокус! — крикнул Лю-Цзе в ухо Сьюзен. — Он направил время прямо в маховики! Теоретически это возможно, но ни разу не получалось!
— Тебе известно, что он задумал? — крикнула в ответ Сьюзен.
— Да! Он собирается отозвать немного времени из фрагментов истории, которые далеко опередили остальные, и направить его в те фрагменты, которые безнадежно отстали.
— Вроде звучит просто!
— Да, но есть одна проблема!
— Какая?
— Это невозможно! Потери! — Лю-Цзе щелкнул пальцами, пытаясь объяснить динамику времени непосвященной. — Трение! Дивергенция! Все прочее! Нельзя создать время на маховиках, можно только перенаправить его…
Ярко-синий ореол появился вокруг Лобсанга. Искры пробежали по панели, потом дугами разлетелись по залу, добравшись до всех Ингибиторов. Они растекались по их поверхностям между выгравированными в камне символами, налипали на Ингибиторы, образуя все новые и новые слои, словно нитки наматывались на бобину.
Лю-Цзе посмотрел на вихрящийся свет, на тень внутри его, почти незаметную из-за ослепительного свечения.
— …По крайней мере, это было невозможно, — сказал он. — До сегодняшнего дня.