Что, интересно, подумают соседи, доведись им увидеть из окон, как за ней едет на машине какой-то новый русский? Правда, с соседями ни она, ни муж близко знакомы не были — так, кивали тем, кого знали в своем подъезде, и все. Она все же относила себя к элите — муж как-никак в КГБ, это сейчас звучит скромно, а раньше почет и уважение, но в любом случае генерал. Да и она не школьная учительница, а преподаватель Иняза, переименованного давно уже в Лингвистический университет. А дом у них был совсем не ведомственный, Бог их знает, кто они, эти соседи, — так что и мнение их не особо беспокоило.
Она быстро оглянулась, увидев, что его машина по-прежнему у ее подъезда. Что ж, по крайней мере на это у него ума хватило — чтоб не сигналить ей и подождать, пока она уйдет, а затем уехать самому. Это она оценила, тем более что выезд отсюда был все равно один, там, где она шла, — с другой стороны тупик, пешеходная дорожка, давно перегороженная бетонными плитами, чтобы не ездили тут.
Дорожка вывела на другую, перпендикулярную, пустынную и неуютную, по которой хозяевами разгуливали бездомные собаки и птеродактилево-хищные и жирные вороны, по которой вечно стлался дым от беспрестанно дымящейся помойки. Она всегда старалась пройти по ней побыстрее и сейчас ускорила шаг, чтобы выйти на проспект не через пять минут, а через четыре, чтобы пораньше увидеть троллейбусную остановку, пункт, так сказать, назначения.
Странный парень — то припирается нагло к дому, то сразу отстает, когда она говорит, что ей некогда. Зачем он приперся, хотелось бы знать? И чего ждал — что она расцветет от радости? Предложил бы хоть подвезти — она бы, естественно, отказалась, но мог бы из вежливости. Нет, правда странный — говорит воспитанно и грамотно, и лицо интеллигентное, но чувствуется в нем что-то такое…
Сапоги то и дело проскальзывали по припорошенному снегом льду, и она смотрела под ноги, не увидев, естественно, как большая черная машина проехала чуть вперед и затормозила, и вылезший из нее водитель встал у нее на дороге. Как раз там, где росли маленькие ненужные елочки, посаженные каким-то безвестным любителем природы.
— Может быть, я могу вас подвезти?
Она снова вздрогнула от неожиданности, как и в первый раз, снова разозлившись на себя за глупую реакцию — и на него.
— Нет, спасибо.
И, подняв глаза, увидела огромный букет красных роз, который он протягивал ей, и растерялась.
— Нет, нет, что вы…
«Господи, ну что ты как дура?! Взрослая женщина, сорок будет в следующем году, а ведешь себя как девочка!» Она не могла не признать, что чем-то он смущает ее, этот парень, — вроде молодой, лет тридцать, наверное, а умудряется каким-то образом ее смутить.