— Слушай, Генах, я ж про другое начал — про Вадюху с Олькой. Его ж второго, верно, а когда он умер, уже начало первого было, то есть третье, — а отмечаем почему-то второго…
Вопрос был риторический, и Кореец не ответил, и по опустевшим глазам Андрею показалось, что он там, во втором января девяносто четвертого. И быстро нырнул за ним туда. Он тогда на старой своей квартире съемной, в Раменках, с телкой одной сидел — лежал, точнее. Ленка, кажется, худенькая, темная — он с ней у ЛИС'Са познакомился накануне, а второго сходил с ней днем в кабак, вернулись только часов в пять и сразу в койку. Он кончил уже к тому моменту пару раз, но как будто ни разу — телка молодая, умелая, страстная, тело супер, орет, царапается. Ну полный улет. В общем, акт в самом разгаре был — и тут мобильный. Он его не сразу услышал — так увлекся, но звонил настырный кто-то, отказывавшийся верить в то, что ему не ответят. Раз, второй, третий — и он, осознав, что перезвонят сейчас еще, в три секунды довел телку до оргазма и кончил сам, мощно и глубоко, крепко сжимая горячее содрогающееся тело. И выдохнул только: «Ну что за падла в такой момент!» И тут мобильный зазвонил снова.
Хохол это был, сразу слышно, что нервный. Сказал, что всем сбор у Склифа, и он переспросил еще — шутишь, Серега? И услышал, что Вадюха ранен, а в больнице никого, только Кореец на подъезде, а он сам, Хохол, минутах в сорока. И Андрей тут же начал одеваться, даже в душ не пошел, забыл, что мокрый насквозь, и про телку забыл. Вспомнил, только когда она спросила обиженно: «Тебе не понравилось?» Но не объяснять же ей. Заорал, чтобы одевалась быстро, так она обиделась, такая вот чувствительная. Чуть не пинками подгонял, сунул на лестничной клетке двадцать баксов на такси и даже лифта не стал дожидаться, пешком вниз побежал.
А позвонил ей потом через месяц где-то — многие тогда на дно залегли, не знали, откуда и за что прилетело, боялись, что и их, а он с Корейцем везде мотался, искали концы, кто мог такое сделать. Позвонил, короче, а она даже разговаривать не хочет. Жалко, телка классная была — но не рассказывать же, почему и как. Потом как-то увидел ее, летом уже, в «Титанике» — любительница, видать, потусоваться — заметил, что и она его увидела и косится, ждет, видно, что подойдет. И он бы и подошел — но вдруг подумал с мрачным смешком, что сейчас повезет ее к себе, а тут опять не дай Бог звонок по поводу кого-нибудь из близких. И не стал.
Кажется, где-то полдевятого он уже в Склифе был — запомнил потому, что все время на часы смотрел, пока гнал. Гололед жуткий, а у него «мерс» без зимней резины, поленился поставить, а тачка легкая, заносит. Прилетел — у входа в реанимацию несколько Генкиных пацанов, чужой хер пройдет. И наверху тоже свои, начиная от лифта. Всех уже забашляли, все куплены, никто ни слова по поводу того, что по больнице куча народу бродит.