Матвей отправился восвояси и остаток дня провел в лихорадочном возбуждении. Подобное состояние было ему в диковинку. Даже чай из трав и созерцание звездного неба не принесли ему желанного равновесия. Странная гостья внесла смуту и разлад в его душу, нарушила привычный ход мыслей.
– Дак… нашла она работу, деваха-то? – напомнил о себе старик. – Куда такую фифу возьмуть? В кабак только, вино разливать.
Матвей пропустил его умозаключение мимо ушей.
– Слышь, Прохор Акимыч, а кто был у немки в прислужницах? Знаешь?
Тот расцвел от удовольствия. Наконец сосед разговорился, а то молчит и молчит, будто воды в рот набрал.
– Как не знать? Наша, камышинская девица! Имя у ей заковыристое… Лиза… Элиза… запамятовал я! Девка – загляденье! А энта змея порчу на ее навела, чтобы та, значить, всех мужиков отшивала. Кто к ей не подкатывался, всем, значить, от ворот поворот! Ну а потом она вовсе того… пропала. Ни у немки нету, ни дома. А где ж она могёт быть? Ясно, замордовали девку. Насмерть…
– Родственники у нее есть?
– Есть… бабка больная и сестра. Мать у ей померла год или два назад, от сердца.
– А отец где?
Прохор развел руками.
– Может, спился или на заработки куды уехал, да и сгинул.
– Далеко они живут?
– Далече! Тебе-то зачем?
– Повидаться хочу, – усмехнулся Матвей. – Из первых уст басню услышать!
– Выходит, не веришь, – обиделся старик. – Зря тебя мамка Фомой не нарекла! В самый раз было бы.
– Верю, не верю… какая разница? Адрес давай – улица, дом.
Но Прохор не помнил ни названия улицы, ни номера дома, только фамилию: Коржавины.
– Я расскажу, как идтить, – предложил он. И пустился в путаные объяснения.
Матвей переспрашивал, уточнял, чем вывел деда из себя.
– Тьфу на тебя, ей-богу! – вспылил тот и начал сооружать новую самокрутку. – С виду умный, а простых слов не понимаешь.
– Ладно, не злись, – улыбнулся Матвей. – Идем, пропустим по стопочке.
Он угостил старика водкой, яичницей с салом и квашеными помидорами. Тот разомлел, расчувствовался. Ему было жаль, что Матвей уезжает, прощался чуть ли не со слезами на глазах.
– Вдруг не увидимся боле?
Матвей проводил гостя, прибрал в доме, вымыл посуду, сложил сумку – приготовил все на завтра. Первый автобус отправлялся в семь тридцать утра. Не проспать бы!
Он вышел во двор, потом вернулся обратно в горницу, сел… душа была не на месте. Сходить, что ли, на Озерную улицу, навестить Астру? Узнать, все ли в порядке? Хотя… с какой стати? Что с ней может случиться? Она его, пожалуй, на смех поднимет… и поделом.
Карелин все же оделся, запер дверь и пошел прогуляться. Листья шуршали под ногами, смеркалось. Шел он, шел и оказался у того самого дома с флюгером на крыше, про который говорил дед Прохор, – грубо вырезанный из жести флажок указывал направление ветра.