Валенсия никогда не была на высоте такого богатства, кроме одного раза, когда пять лет назад ее и еще трех моделей «Камиллы» отправили на частном самолете «Гольфстрим» из Ниццы в Дубай к девяностолетнему шейху. Но старикашку и его крошку Цахеса не вернули в молодость даже кокаин в сочетании с виски и танцем живота всех четырех прилетевших красавиц. Через сорок минут он уснул в шезлонге на краю своего мраморного бассейна, и тот же «Гольфстрим» вернул Валенсию и ее подруг в Ниццу с пятью тысячами евро в сумочках (половину которых они отдали хозяину «Камиллы» бывшему генералу КГБ Ивану Серпухову).
Здесь, однако, был совершенно другой случай. Стойкость распирала светло-голубые джинсы Ребера, глаза смотрели на Валенсию жадно и вызывающе, а в полных губах пряталась многообещающая улыбка. При этом в присутствии Марка он ни словом, ни жестом не выказывал своих аппетитов, но и без этого Валенсия видела и знала, «куда влечет их рок событий». И когда Ребер вдруг «совершенно случайно» оказался в библиотеке ее колледжа в Беркли как раз в тот день, когда истек срок сдачи ею очередной пачки книг по социальной экономике (он сидел там с книгами «Физика для президентов» и «Красота разума»), Валенсия поняла, что пора ей определять правила игры. И не стала «изобретать» велосипед, а в ответ на приглашение Ребера поужинать в его яхт-клубе сказала спокойно и просто:
– Спасибо, Ребер. Первая ночь совершенно бесплатно, но если ты захочешь вторую, то это десять тысяч баксов, а за третью – сто тысяч.
Как бизнесмен, он тут же сбавил цену:
– Все по десять и – пошли! Вперед!
– Остынь, – усмехнулась она. – Сначала ты принесешь мне свой свежий анализ крови PCR – полимеразной цепной реакции.
Все мужики примитивные, даже самые богатые.
– Анализ крови? – удивился он. – Зачем?
– Потому что я не признаю презервативы, – ответила она с такой твердостью в голосе, что сидевшие за соседним столом первокурсники изумленно подняли головы.
Это случилось на его шестидесятиметровой яхте «Virginia», «Вирджиния», когда они в полночь проплывали под мостом «Золотые ворота». Слева сиял огнями холмистый Сан-Франциско, справа таяли в темноте огоньки Марин-Каунти, а впереди были черные просторы Тихого океана и космические дали Млечного Пути. Золотой пунктир фонарей «Золотых ворот» рассекал звездное небо, дивная музыка Вангелиса из фильма «Огненные колесницы» только-только набирала высоту в скрытых динамиках, когда Ребер одним нырком пересек небольшой плавательный бассейн на корме яхты и сильным, накачанным телом прижал Валенсию к бортику бассейна. Она была уже без купальника, и он был без плавок, его толстый Корень Жизни напряженной палицей улегся на ее животе от лобка до пупка, показывая, как глубоко он намерен проникнуть в нее и в ее жизнь. А его теплые губы с мягкой жадностью объяли ее губы. После этого Ребер поднял ее за ягодицы на борт бассейна и вошел в нее с такой властной уверенностью и напором, что разом уперся в еще закрытое устье матки. У Валенсии перехватило дыхание, а слух оглушенно отключился от музыки и плеска воды за бортом «Вирджинии». Но заполнив ее всей толщиной и мощью своего горячего Корня Жизни, Ребер уже не спешил переходить к ритмичным мужским ударам, а, обняв Валенсию, чувственно замер и дал ей возможность и время привыкнуть к его могучему Корню, обжить его стенками своей вагины.