16—19 октября 1813 г. под Лейпцигом в грандиозной трехдневной «битве народов» объединенные войска России, Австрии, Пруссии и Швеции разбили армию Наполеона. Поначалу силы сторон были практически равны: 205 тыс. человек у союзников против 190 тыс. у французов. Однако в ходе сражения к коалиции подходили подкрепления, вдобавок немецкие части, остававшиеся в рядах наполеоновской армии, стали переходить на сторону союзников. Бонапарту удалось избежать окружения, но в результате «битвы народов» он вынужден был отступить за Рейн. Империя агонизировала.
Наполеон упрямо рыл собственную могилу. После Лейпцигского сражения у него еще был шанс спасти свой трон; союзные монархи уже не предлагали ему мир с сохранением «естественных
границ» на Рейне, Альпах и Пиренеях, но были готовы оставить Наполеона у власти, если он смирится с возвращением Франции к рубежам 1792 года. Особенно настаивала на примирении с Бонапартом Австрия: император Франц не забывал о том, что его дочь — французская императрица, а внук — наследник престола. Отречение Наполеона I в пользу сына при формальном регентстве Марии Луизы представлялось Меттерниху и его государю лучшим для Австрии вариантом развития событий. Однако союзники не желали этого: Пруссия горела жаждой мести, Англия поддерживала интересы французских принцев-эмигрантов, родственников казненного Людовика XVI, царь же Александр то высказывался в пользу провозглашения французским королем бывшего наполеоновского маршала Бернадотта, то предавайся либеральным мечтаниям о том, как французы на учредительном собрании сами выберут себе нового монарха.
Между тем Наполеон продолжал сражаться. Уже на территории Франции, располагая главным образом юными, плохо обученными «мариями-луизами», он ухитрился нанести врагам несколько серьезных поражений. Однако его страна устала от неугомонного и кровожадного повелителя. Маршал Мармон открыл союзникам путь на Париж, другие маршалы вынудили Наполеона подписать отречение в пользу сына, а тем временем ловкий министр иностранных дел Талейран готовил возвращение Бурбонов. 31 марта 1814 г. союзные армии вступили в Париж. Война была окончена. Несколько дней спустя в столицу своей страны в карете, украшенной почти забытым французами гербом — бурбонскими лилиями, въехал пожилой, тучный, страдающий от подагры человек с добродушным лицом — Людовик XVIII, милостью Божьей и волей союзных держав новый король Франции.
настроенные представители дворянства, интеллигентские круги, значительная часть бюргерства мечтали об объединении страны на новых условиях, более соответствующих духу эпохи. Многим из них представлялась удобной модернизированная модель «Священной Римской империи», идея восстановления которой витала в 1814 г. в воздухе. Восторженный прием, оказанный Францу I во время его поездки по южной и западной Германии, свидетельствовал о том, что многие немцы видят в Габсбургах потенциальных объединителей страны. Эти люди сильно ошибались: единая Германия не только не входила в число приоритетов габсбургской политики, напротив — ее возможное появление было кошмаром, который лишал сна Франца I и его верного министра. «Если они хотят сделать меня тем, чем я был раньше, то покорнейше благодарю, — заявил император, — если же они хотят меня сделать чем-то другим, то любопытно, как это у них получится».