Подобную позицию заняли и депутаты, входившие в Югославянский клуб. Его председатель А.Корошец вспоминал об октябрьской аудиенции у Карла: «Я сказал [императору], что он... не прислушивался к нашим требованиям, особенно тогда, когда мы настаивали на отставке Чернина. Он спросил, возможно ли, чтобы мы оставили его? Я Ответил: «Ситуация говорит о том, что жребий брошен». Император закрыл лицо руками; послышались рыдания. Я медленно вышел, поскольку видел, что он уже не может говорить. Это была моя последняя встреча с императором». Монарх уже не приказывал — он просил и даже умолял, но было поздно. Карл Первый и Последний расплачивался за ошибки, львиную долю которых совершил не он, а его предшественники. Этот добрый, неопытный и не слишком сильный человек чувствовал страшную душевную боль: рушился весь его мир, основой которого был монархический принцип. Народы отказывают в повиновении своему государю — к такому обороту событий последний Габсбург не был готов. И все же он боролся — не за власть, поскольку не был властолюбив, а за наследие, переданное ему предками, наследие, которое, как полагал Карл, он не имел права утратить.
16 октября 1918 г. увидел свет императорский манифест, название которого в тогдашних условиях звучало почти иронически — «Моим верным австрийским народам» (в историю этот документ вошел как «das Voelkermanifest» — «Манифест о народах»). В нем провозглашалось, что «Австрия должна стать, в соответствии с желаниями ее народов, государством федеративным, в котором каждая народность образует свое собственное государство на территории, которую населяет... Этот новый порядок, который никоим образом не нарушает целостность земель святой короны венгерской, должен принести каждому национальному государству самостоятельность; в то же время он будет охранять их общие интересы... К народам, на самоопределении которых будет основана новая империя, обращаюсь Я — дабы участвовали в сем великом деле посредством национальных советов, которые, будучи составлены из депутатов [рейхсрата] от каждого народа, должны представлять интересы оных народов в их отношениях между собой и с Моим правительством. Да выйдет наше Отечество... из военных бурь как союз свободных народов».
Время для подобных шагов, однако, было упущено. Карл уже не мог удержаться на ускользавшем от него троне, зато помог своим манифестом избежать возможного кровопролития: «Слово императора... легитимизировало национальные советы и тем самым дало возможность многим чиновникам и офицерам, воспитанным в духе верности монархии, без внутренней борьбы начать служить национальным советам, в руки которых переходила власть»