— Вы поступаете мудро, — сказали мы, слегка кланяясь.
— Разумеется, — отозвался Корт. — А теперь, скажите мне, пожалуйста…
Он кивнул в сторону Эллен, только что закончившую спор с Джорджем и в гневе отходившую от него.
— Кто это?
— Эллен Эммет, жена Джорджа Эммета, директора Отдела Охраны Живой Природы.
— Какая у нее цена?
— Я не знаю, как она котировалась в последний раз.
— Ну, а в предпоследний?
— В прошлом она никогда не оценивалась.
— На Земле все имеет цену.
— В таком случае, полагаю, вам придется выяснить это самому.
— Всенепременно, — пообещал он.
Землянки всегда обладали для веганцев некой странной, если не сказать болезненной, привлекательностью. Один вегги, набравшись кока-колы, однажды сказал мне, что они — землянки — заставляют его чувствовать себя кем-то вроде зоофила. И это интересно, потому что одна девушка радости (итальянка) с курорта Кот д’Ор[4], было дело, призналась мне, хихикая, что «общение» с веганцами делает из нее что-то вроде «une zoophiliste».
Полагаю, эти характерные выдохи веганцев, должно быть, то ли щекочут, то ли еще что-то делают и пробуждают зверя и в тех, и в других.
— Кстати, — сказали мы. — Вы в последнее время перестали бить жену?
— Которую? — уточнил Миштиго.
Наплыв, а затем я снова в своем кресле.
— …Что, — спрашивал Джордж Эммет, — ты об этом думаешь?
Я уставился на него. Секунду назад его тут не было. Он подошел неожиданно и уселся на широкий подлокотник моего кресла.
— Повтори, пожалуйста. Я дремал.
— Я сказал: у пауконетопыря будет проедена плешь. Что ты об этом думаешь?
— По-моему рифмуется, — заметил я. — Так объясни мне, как же мы ему проедим плешь?
Тут он засмеялся. Джордж — один из парней, на которых смех нападает непредсказуемо. Он целыми днями может ходить с кислым видом, и вдруг какая-нибудь ерунда вызывает у него приступ идиотского хихиканья. Смеясь, он слегка повизгивает, словно младенец, и это впечатление усиливается его дряблостью и редкими волосами. Я выжидал.
Эллен в данную минуту оскорбляла Лорела, а Диана повернулась, изучая названия книг на полках.
Отсмеявшись наконец, он доверительно выдохнул:
— Я вывел новый вид слишей.
— Слушай, Это действительно здорово! — А затем я тихо спросил: — Что такое слиши?
— Слиш — это бакабийский паразит, — объяснил он, — смахивающий на большого клеща.
— А мой примерно три восьмых дюйма длиной, — гордо добавил он. — И они вгрызаются глубоко в тело и выделяют крайне ядовитые отходы своей жизнедеятельности.
— Смертелен?
— Мой — да.
— Ты не смог бы одолжить мне штучку? — спросил я его.
— Зачем?
— Хочу подбросить кому-нибудь за шиворот. По зрелом размышлении исправь цифру на пару дюжин. У меня уйма друзей.