Книга всех вещей (Кёйер) - страница 40

– Достанете? – спросила тетя Магда. Она наклонилась вперед, а мягкое место отставила назад.

Теперь госпожа ван Амерсфорт достала до руки отца над плечом тети Магды.

– Жарко тут, да? – Отпустив его руку, она воскликнула: – Может, окно открыть?

– Хорошая мысль! – крикнула ей в ответ Элиза. Она ловко вскочила на свою кожаную ногу и толкнула окно вверх. В доме повеяло свежим ветром.

И тут в дверном проеме появилась мама. Ее платье развевалось, как флаг, из-за того, что и окно, и входная дверь были открыты.

– Здравствуйте все, – сказала она. Все посмотрели на нее, и гвалт затих. Платье было светло-желтое, почти белое, сверху узкое, а снизу широкое.

Мама слегка подкрасила губы и распустила волосы.

Томас никогда еще не видел ее такой красивой. Он посмотрел, видит ли это отец. Отец видел. Его лицо было таким же красным, как цветочки на платье тети Магды.

– У всех есть кофе? – спросила мама.

Тут снова поднялся гвалт. Томас не мог представить, что когда-нибудь в этом читальном клубе станет тихо.

Все пирожные были съедены. Весь кофе и лимонад выпит. Тетя Беатрикс угостила отца сигарой и закурила сама. И тут наступил великий момент.

Началась программа.

Пункт первый: Томас Клоппер читает стихотворение Анни Шмидт.

Томас встал. Стихотворение начиналось с учителя ванн Зутена, мывшего ноги в аквариуме. Томас знал его наизусть целиком.

Когда он закончил, раздались громкие аплодисменты.

Пожилая дама с зубами спросила:

– Чем ты хочешь заниматься, когда вырастешь, Томас?

И Томас ответил:

– Быть счастливым. Я хочу стать счастливым.

Всем понравилась эта идея.

Но тут вдруг отец сказал:

– Отвечай нормально, Томас. Кем ты хочешь стать?

«Я хотел стать просто счастливым и больше ничего», – написал Томас в „Книге всех вещей“. – Я обшарил всю голову в поисках нормального ответа, но так ничего и не нашел».

– Счастливы только слабаки и бездельники, – сказал отец. – Жизнь – это борьба.

Все тетушки и все подруги госпожи ван Амерсфорт вытаращились на него, как будто он испортил воздух. А мама нервно накручивала волосы на палец.

Томас сел на место и стал рассматривать свои ботинки. Элиза взяла его за руку своей здоровой рукой.

– Вам приходилось много бороться? – спросила дама с зубами. – Вы участвовали в Сопротивлении? Вы герой? Вы защищаете от сурового мира жену и детей? Встаете на защиту слабых? Заступаетесь за животных?

Отец в замешательстве смотрел на ее зубы.

– Ну… – начал он.

– Второй пункт программы, – объявила госпожа ван Амерсфорт. – Музыка из патефона.

Она покрутила ручку.

– Пластинка Элизы, – добавила она.

Комнату наполнила музыка, какой Томас никогда раньше не слышал. Наперебой дудели всевозможные дудки и стучали барабаны. Поначалу он не очень понимал, что к чему. Но потом одна звонкая труба возглавила все остальные дудки. Труба пела и хихикала, как пляшущий вприпрыжку ангел. Трудно было удержать ноги, так они хотели пуститься в пляс.