Хм, вот ведь хитрюга. Гельмут именно для меня вложил в ящик этот цинк с патронами и патронные пачки. Значит, не исключал подобного развития событий.
Остальное содержимое ящика отдаю немцам, не будем борзеть сверх меры. И так нормально получилось.
Попытки братьев сдвинуть ящик к краю прицепа, откровенно вселят.
— Руди, найди тару помельче, и переносите это богатство в дом по частям.
Я даже не буду пытаться двигать этот ящичек. Навскидку, в нем почти центнер веса.
Пока дети, и немецкие, и припаханные злым папой, русские таскают в дом огненный припас, обстоятельно осматриваюсь, на предмет, куда меня занесло и как нам тут жить дальше.
Хозяйственные постройки тыльной стороной формирующие фасад обращенной к морю стены, выполнены единым блоком и поделены перегородками. За сараем, где была позиция Руди, расположены сенной навес, конюшня и курятник.
Все постройки сложены из похожего на твердый известняк неотёсанного камня. Кладка аккуратная, с внутренней расшивкой — мастер делал. Попробуйте из кирпича ровный угол вывести, я посмеюсь над вашими потугами, а тут камень неотёсанный. Клали на известковый раствор. Я специально кладку поковырял, чтобы убедиться. Под балки дверных проемов приспособлены подозрительно знакомые швеллера. Из подобных швеллеров была сварена транспортная платформа портала. Все это перекрыто уложенной без гвоздей тёмно–красной черепицей.
Со стороны оврага, выполненные в том же архитектурном стиле, располагались навес кузни, закрытый сарай непонятного назначения и летний душ с баком сверху.
За домом нашлась скромная деревянная банька.
Вся территория двора вымощена гранитным булыжником.
Основательный мужик Вольф. Если в этом мире так автослесаря живут, я попал по адресу.
— Руд, вы закончили? Ну, раз закончили, доложи, что есть у нас на ужин?
Хм, ничего? Это неприемлемо, так считаю.
— Руд, а вы сами, что едите?
Минут через пять немец доносит до меня, что они с братом третьи сутки на колбасе и сухарях.
Это категорически неприемлемо. Будем исправлять.
— А из продуктов есть что? — Я присматриваюсь к пестрой курице.
Руди долго и нудно перечисляет, что имеется в наличии из харчей. Половину сказанного не понимаю. Но и того, что я понял, с лихвой хватает, чтобы не выносить пеструшке смертный приговор.
Копченое мясо на кости, шпик, колбаса, фасоль, крупа, репчатый лук, морковка, мне больше и не надо.
По–хозяйски обустраиваюсь на кухне. Дровяная плита, очаг, громадный буфет и массивный стол по центру.
Пока я прихваченным из машины тесаком рублю подкопчённые кости, Руди разводит огонь в очаге. Залить водой котел. Засыпать туда три горсти фасоли и горсть гороха, пусть набухнут немного. Судя по виду — бобы еще десять дней назад зеленели на грядке и сильно размачивать их не нужно. Рубленые кости в котел, котел подвесить на крюк в очаге. Как закипит, посолим и перца с лаврушкой добавим. В буфете нашелся солидный запас специй. Впрочем, на столь праведное дело, как кормление детей, выделить немного специй из своих запасов мне было бы совсем не в напряг.