Всю обратную дорогу молчим каждый о своем. Высадив меня у КПП, подполковник дает команду дежурному, чтобы меня пропустили на территорию части и уезжает в направлении штаба.
Проверив мелких, прячу обрез под сиденье. Застраиваю порывающуюся выскочить из кабины Муху. Люди возле части ходят самые разные, и в голове у них не всегда хорошие мысли. Так что пусть псина посидит в кабине. На случай, если какой–нибудь ухарь из местных захочет заглянуть в мою машину.
Без проблем миновав КПП с сонным прапорщиком, захожу на территорию части. Через сотню метров окаймленная огромными тополями дорога упирается в небольшой плац перед зданием штаба. Все тот же потрескавшийся асфальт, крашеный белым бордюр, блеклые стенды, демонстрирующие приемы строевой подготовки и обращения с оружием и плотная группа офицеров в курилке, окружившая водилу командирского УАЗа. Дымя дешёвыми сигаретами, защитники Родины увлеченно слушают пересказ подробностей командирской охоты.
— Секачина матерый попался, видать, еще ночью в колючке запутался. Я думал, командир его тупо завалит, — рассказчик жадно затянулся сигаретой. — А он говорит, мол, у зверя должен быть шанс. Иначе охота ему не в кайф. И первым выстрелом перебивает проволоку. Кабан как рванет. Я думал все — конец, а у меня тесть бидон первача выгнал. Вечером пробовать звал. Обидно, понимаешь.
— Ты про кабана рассказывай, про самогон после расскажешь, — слушатели возвращают рассказчика в прежнее русло.
— А, ну да. Значитца командир кабана поближе подпустил, и почти в упор — Бах! Наповал, — водила докурил папиросу и утопил окурок в приспособленной под пепельницу консервной банке.
Офицеры, загудели, обсуждая рассказ. Мнения разнились. От — командир прав, как охотник, до — все охотники мудаки, а водки можно и без подобного экстрима выпить. А еще лучше водки и по бабам, потому как после водки все бабы красавицы.
Оставив за спиной курилку, подхожу к длинному, приземистому бараку, в котором размещается штаб части.
Собственно штаб там занимает едва ли треть здания. Остальная часть отведена под расквартирование офицерского состава. Условия проживания соответствующие: печное отопление, вода в колодце и деревянная будка сортира в полусотне метров от здания.
Есть мнение, спартанцы считали себя очень суровыми парнями. Сюда бы такого спартанца или другую голливудскую рембу. Чисто чтобы заценили, как оно, при минус тридцати в подобном сортире большую нужду справить.
Под мысли о спартанцах, рембах и трескучих морозах дохожу до обитой красным дерматином двери командирского кабинета.