Зрение в относительном порядке. Причем на оба глаза.
Пытаюсь повернуть голову вправо.
Ох, лучше б я этого не делал. В грудину отдаёт так, что скрипят зубы.
— Надо же, зубы целы, — ох, не о том думаю.
Потом становится похуй (не знаю, каким словом можно передать всю глубину подобного состояния, потому пока так будет, дальше посмотрим) на зубы, на боль, вообще на все. Правой стороны у моей «девятки» больше нет.
И жены у меня тоже нет.
Трясущейся рукой подбираю валящееся у меня на коленях зеркало заднего вида. Что там сзади творится?
Рассеянно вынув торчащий из правой брови кусок стекла, смотрю в зеркало на заднее сиденье.
Выдох, воздух проходит сквозь сжатые зубы, надувая пузыри из слюней и крови. Черная туша джипа нашла последний приют метрах в пятнадцати позади «девятки». Джип перевернуло на крышу и качественно зажало между двумя здоровыми тополями.
А вот сына на заднем сиденье не видно.
— Ссуки!
«Пинк Флойд» лабает лиричную хрень. Выключить зажигание, отстегнуть ремень. Наваливаюсь на дверь, надо же, не заклинило.
Долги ведь надо отдавать. Если есть возможность, то отдавать сразу.
Кулак до щелчка вбивает прикуриватель в гнездо.
Время пошло.
Вытащив из–под сиденья грязную тряпку, вываливаюсь в грязь обочины.
Время!
Рывок до багажника.
Рывок получился больше похожим на сползание вдоль борта машины. Но свой цели я достигаю.
Кроша остатки наполовину высыпавшегося стекла задней двери, шарю в багажнике.
— Ммммрррр! — ох, больно–то как, но это сейчас даже хорошо.
Почти полная, литровая бутылка с розжигом для угля закатилась в дальний угол багажника. По пояс ввинчиваюсь в багажник, осколки стекла осыпаются за воротник, но мне без разницы.
Окровавленные пальцы скользят по пластику плотно закрученной пробки.
— Ах, ты так! — Зажимаю пробку зубами, провернулась наконец–то. Туго забиваю в горлышко прихваченную из–под сиденья тряпку. Переворачиваю бутылку, тряпка набухает.
Щелчок прикуривателя.
Время, время!
Прикуриватель утопить в гнездо, держим, ещё, ещё чуток, годится. Прикладываю раскаленную докрасна спираль к тряпке, фиолетовый огонёк обнимает тряпку и преданно лижет пальцы.
Время!
Время вернуть образовавшийся долг.
Шатаясь, на одной злости бегу к зажатому стволами тополей джипу.
Бык на заднем сидении просек свою дальнейшую судьбу. Короткую, но яркую. Смятые ударом двери джипа заклинило намертво, так что выковыривать мясную начинку консервной банки джипа придется при помощи МЧС.
— Ага, хуевая смерть, но каждому по делам его, — рефлексия это сейчас лишнее.
На дороге все еще пусто, время.
Время!
Бык лезет под куртку. Не сбавляя скорости, принимаю на пару метров правее. Теперь от возможного стрелка меня прикрывает корпус джипа. Бык заёрзал, пытаясь, развернуться в тесноте смятого салона.