Дядя встал и сухо заметил, что ему понятно, какой именно смысл ее тетя вкладывает в эти слова.
«Мадемуазель де Шерси
От мадемуазель де Биянкур
Моя дорогая Вивиан,
встреча состоялась. Ты гордилась бы мною, я вела себя предельно осторожно. Я подумала, что сделать это будет непросто, ибо твой В. де Л. пришел вместе с другом. Но этот друг, маркиз де Лафайет, внес замечательное разнообразие в жизнь моей матери, которая раскрыв рот смотрела на столь знаменитого гостя (потому что он, наверно, миллионер и зять герцога и герцогини де Ноай д’Айен и т. д.), и можно было рассчитывать на то, что она не заметит тайных посланий, которыми я собиралась обменяться с твоим другом.
Когда я предложила ему осмотреть одну из коллекционных книг папы, посвященных путешествиям, он тут же понял намек. Мы переворачивали большие страницы, и наконец я сказала, что заложила то место, где находится очень красивая картина. Там в качестве мнимой закладки лежало твое письмо, сложенное пополам. С того места, где сидела мама, его можно было принять не за письмо, а за ленту.
Пока мы разглядывали картину — на ней изображена снежная буря на озере Онтарио, — я осторожно подтолкнула письмо к нему. Он собрался с духом, взял его и опустил себе на колени, а затем положил в карман. Мы продолжали серьезно рассматривать книгу и по достоинству оценивать репродукции. Потом я сделала ему второй намек, воскликнув:
— Какой замечательный вид! Нужно заложить книгу в этом месте. Месье де Луни, у вас найдется закладка?
Он взглянул на меня с искорками благодарности в глазах — поздравляю тебя, у него карие глаза! Затем полез в карман и живо выложил бумагу посреди книги — на ее страницах снова лежало твое письмо!
Как только он понял свой промах, тут же полез в карман и нащупал там другое письмо — тебе, и застыл. Все наше естественное и безмятежное поведение куда-то испарилось. Я не осмеливалась взглянуть ему в глаза, боясь расхохотаться, но он невольно поймал мой взгляд, и это завело его. Он наклонился и невзначай отодвинул письмо, будто хотел рассмотреть какую-то деталь на картине. Оно, порхая, приземлилось на пол, после чего В. де Л. наклонился и поднял его. Наконец небольшая ловкость рук — и необходимая бумажка лежала на странице передо мной. Я с трудом удержалась, чтобы не захлопнуть книгу, не выбежать из комнаты и громко расхохотаться прямо за дверью библиотеки.
Видишь, какие муки я терплю ради тебя. Но маме он понравился, и она снова пригласит его в гости. Я непременно встречу его и в других домах, так что буду носить с собой следующее письмо к тебе, чтобы можно было сразу совершить обмен посланиями.