— Поедем со мной, — сказал он и направил лошадь к ручью.
Она невольно последовала за ним. Они остановили лошадей. У мостика над ними повисло долгое молчание.
— Вы уверены, что он скончался тут же? — спросил наконец Жюль.
Вивиан кивнула. Он спросил, откуда ей это известно. Она торопливо рассказала, что конюх был свидетелем несчастного случая и сразу ринулся к отцу, затем побежал в шато за ней. Ей помогали все домочадцы… В это мгновение девушка почувствовала, что у нее больше нет сил говорить об отце, и переменила тему, заметив лишь, что кобыла отца тогда сломала ногу. Дядя спросил: в конюшне ли еще эта кобыла? Нет, она сразу же попросила пристрелить ее. Будто поддавшись злым чарам, оба умолкли и глядели на то место, где погиб Роберт де Шерси.
Вдруг Жюль резко развернул лошадь, направил ее к ручью и перескочил с одного крутого берега на другой. Вивиан испуганно замерла, пока он сурово не оглянулся на нее и не сказал:
— Ты должна сделать то же самое. — Когда она в страхе заколебалась, он добавил: — Если только не боишься выскочить из седла.
Вивиан отогнала прочь все мысли и совершила тот же прыжок, что и дядя, и продолжила путь, ибо ей не хватило сил встретить его взгляд, а надо было обрести спокойствие. К счастью, ему понадобилось время, чтобы нагнать ее, и когда оба оказались на более широкой лесной тропинке, то продолжили разговор в обычном тоне. Он холодно заметил, что распорядится починить мостик и сделать его шире, чтобы через него могли проезжать телеги с урожаем, и девушка пожалела, что не может в который раз разозлиться на него. Вместо этого она пыталась угадать, что творится в его голове, однако его сдержанность делала подобную задачу почти невыполнимой.
Уже во дворе конюшни, спрыгнув на землю, Жюль помог племяннице сойти с серой кобылы, но тут же отпустил девушку, вскрикнул и опустился на край старого колодца. Его лицо побледнело, он выглядел точно так, как Виктор год назад, когда сломал руку на охоте. От боли Виктору стало плохо, он потерял сознание и не очнулся до тех пор, пока ему не привели врача. Поэтому Вивиан с тревогой наблюдала за дядей, но вскоре его лицо порозовело, он потер ногу и пробормотал нечто вроде того, что такое с ним случается нечасто.
Вивиан решила, что он один из тех, кто всегда сердится на себя или кого-то другого, когда им больно, и невольно сказала:
— Тетю Онорину ревматизм иногда настигает таким же образом, и я всегда готова бежать в вестибюль за ее тростью. Правда, обычно она не позволяет мне этого делать, ибо с тростью чувствует себя старой.