Когда зазвучал более громкий пассаж, Жюль достал из кармана бумагу и передал Бомарше, сделав знак сразу же убрать ее. Но тот развернул документ, прочитал его и именно в тот момент, когда музыка стала тише, воскликнул:
— Пять тысяч! Это царская щедрость: в два раза больше суммы, которую вы обещали мне.
Жюль слишком поздно взглянул на Вивиан и снова дал знак Бомарше спрятать бумагу. В это мгновение ее пальцы застыли на клавишах. Она повернулась, встала и подошла к камину. Жюль поднял голову, когда она остановилась перед ними. Его лицо дрогнуло, будто жар от горевших поленьев коснулся его. Тут она спокойно, но твердо произнесла:
— Господа, мне хотелось бы знать, для чего предназначены эти деньги.
Бомарше несколько растерялся, но ответил:
— Мадемуазель, при всем моем уважении, это касается только нас.
Жюль встал.
— Боюсь, моя племянница так не считает.
Он подошел к двери, закрыл ее, вернулся и остановился у кресла Бомарше, коснувшись его плеча:
— Я не против того, Вивиан, чтобы вы узнали, на что пойдут эти деньги, при условии, если вы поклянетесь, что правда останется в стенах этой комнаты.
Бомарше удивленно поднял голову.
— Она сдержит свое слово, я ручаюсь за это.
Бомарше был явно встревожен, а тем временем Жюль наблюдал, как в глазах Вивиан отражаются ее мысли. Он знал, почему она молчит: ей не хотелось связывать себя обязательствами ради информации, которую он собирался сообщить ей, ибо та однажды могла быть использована ей во вред. Она была слишком благородна, чтобы дать слово, а потом нарушить его. А что, если ей захочется обсудить то, что он сообщит, с кем-нибудь, например с Луни?
Наконец девушка сказала:
— Даю слово. При условии, что я вольна упомянуть об этом еще одному человеку — месье де Луни.
Жюль поморщился, но тут же обратился к Бомарше:
— Вы знаете его. И мы не сомневаемся в его преданности.
Бомарше секунду колебался, затем согласно кивнул. Наступила пауза, и, поняв, что объясняться придется ему, он сказал:
— Мадемуазель, эти средства пойдут на закупку оружия для Войны за независимость тринадцати английских колоний в Америке.
Увидев ее удивление, Жюль сказал:
— Месье де Бомарше отвечает за закупку оружия и его отправку в Соединенные Штаты.
Ему не было необходимости говорить, перед кем Бомарше несет ответственность, — Вивиан знала, что это может быть лишь министерство. Она только что бросила вызов агенту правительства его величества, который находится на дипломатической службе.
Между тем Бомарше, который за один вечер вкусил достаточно наслаждений, поднялся, собираясь уходить. Он не потребовал никаких гарантий, что мадемуазель де Шерси будет молчать, за что та была ему благодарна не меньше Жюля.