САРПИОН. Снял бы, да опасаюсь, как бы не рассыпаться.
ЗИНОЧКА. При такой бороде и такие робкие!
САРПИОН. Артиллеристы все с бородами.
ЗИНОЧКА. Сама дивлюсь, но я артиллеристам как-то не особо доверяю. Им бы только поцелуй у девушки украсть. В каких краях служили-то?
САРПИОН. Город Ченстохов, Петроковской губернии. В десятом артиллерии пограничном полку. (Сконфуженно крякнув.) Пекарем.
ЗИНОЧКА. Что ж, пекарем — это хорошо. Завсегда при хлебе.
Молчание. САРПИОН долго собирается с силами, прежде чем приступить к дальнейшему.
САРПИОН. Девушка будете или просто так живете?
ЗИНОЧКА(рисуя пальцем узоры по клеенке). Не знаю, как сказать про себя. Ничего в жизни моей не состоялось.
САРПИОН. С чего бы это… по хворости, что ль, какой?
ЗИНОЧКА. И то, и се. Боязно было как-то на алкоголика нарваться.
САРПИОН. Понимаю. Я так гляжу: в выходные, скажем, дни и начальство в мундир закладывает, но чтоб в рабочий будень… Один мудрец прикинул, сколько земной шар пропивает за один квартал. Получилась крупнейшая сумма. Прямо скажу: я водку порицаю… (Решительно.) Уж выпить бы ее всю сразу, к чортовой матери!..
ЗИНОЧКА сурово прищурила глаза, САРПИОН смутился.
Только ведь и среди городских ветреные попадаются.
ЗИНОЧКА. Конечно… которая помоложе… ей все в диковинку.
САРПИОН. Ведь как: иная полтора раза белого хлеба поела — и барыня. А в поле выйдет — снопешки лепит махоньки, из вязева вываливаются.
ЗИНОЧКА. Уж верно уродка какая-нибудь.
САРПИОН. Меня за что в колхозе почитают? Я все могу. Гармонь починю, колесо тебе обую… (Не рассчитав силы голоса.) Я тебе паз в венце из-под топора сложу — водой не прольешь!.. Ну, и жена не отставай: рубаху сшить, корову прибрать по крестьянскому делу…
ЗИНОЧКА. Господи, коров не видали! Уж будто с графинями говорите, даже обидно.
САРПИОН(расходясь). У нас обчество строгое. Наши деньги на книжке не помещаются. У нас конюха, к примеру, щиблетами пренебрегают, а носят только сапоги с головками. Наши кони табунами в столице призы берут. Наше сено — озерковское — чай заваривай. А погоди, механика-то сыщем, там и сравненья нет. (Почти песенно, подступая к Зиночке.) Милочка ты моя, одна банька у нас сорок семь тыщ цена. Краны блестят, хочь волосы в них расчесывай… Дьякон истопником — ух, зверь, запарит! (Пуще возгораясь.) А места-то наши! Осподи, да ты привяжи корове лукошко на рога, в лес ее пусти… так она тебе, милочка ты моя, полно орехов принесет. А в утрий час, замест-того, чтоб дрыхнуть-то развалясь, ты босичком на речку нашу выйди…
ЗИНОЧКА. Вы уж так кричите на меня, ровно я вам баню-то спалила!