– Откуда знаешь? Бывала там? Когда успела? – удивилась Катя.
– Шли как-то вечером с моря, Жорик предложил зайти, выпить вина перед ужином.
– И как вино?
– Не подумай чего, Екатерина. Мы выпили, поболтали, и Жора проводил меня до столовой. Между нами ничего не было, если ты об этом. Я сказала, что люблю одного человека, он и не стал приставать.
– Но был бы не против?
– А я что, страхолюдина? Ладно, жди, я скоро! Только бы дома оказались.
Братья нерешительно вошли в номер, озираясь со сдержанным любопытством. Тася предложила им устраиваться поудобней, указав на стулья. С высоты шестого этажа отправилась в полет тлеющая ракета, прочертив в ночи слабо светящуюся траекторию, и Катя шагнула в комнату.
Гости с интересом рассматривали ее в непривычном домашнем виде. Каштановые локоны в беспорядке разлетелись вокруг утомленного лица с заметно посветлевшим загаром. Серые глаза из-за появившейся под ними синевы казались совсем прозрачными, а пестрый шифоновый халат разоткровенничался о вроде бы известном, но все же недоступном солнцу и праздной мужской любознательности. Яркое переплетение нездешних цветов почему-то не скрывало, а наоборот, подчеркивало нежную белизну секретных объектов, решительно вздымающих тонкую ткань. Жизнелюбивые братья испытали приятный шок, приковавший родственные взгляды к провокационному изделию иностранной легкой промышленности.
Усилием воли Михаил Хорунжий отогнал нахлынувшее вдохновение и воссел на стул с видом строгого экзаменатора. Носовой платок засуетился над стеклами в золоченой оправе, вернув ощущение солидности и усмирив не ко времени проснувшийся энтузиазм. Младший брат тоже с трудом оторвался от увлекательного зрелища и, отвернувшись, переговаривался с Тасей.
О способности изящного халатика к пикантным откровениям в тот вечер Катя даже не вспомнила, но заметила, что братья принарядились для похода в гости. Михаил сменил джинсы на строгие серые брюки и надел синюю рубашку в красную клетку. На ногах и поясе поблескивала коричневая кожа. Жора спортивному имиджу не изменил, но место традиционной футболки и шорт заняли тонкий бежевый джемпер и вельветовые джинсы того же оттенка. Мелкий шелковистый рубчик смотрелся на его рельефах несколько инфантильно. Завершали молодежный прикид в светлых тонах белые кроссовки «Адидас», явно празднующие дебют.
Катя потуже запахнула полы затейливого презента, любовно приобретенного Евгением в зарубежной командировке, и уселась на кровать.
– Мы слушаем тебя, Катюша, – сказал Михаил Тарасович. – Не смущайся, расскажи свое дело, а мы с братом посмотрим, чем можно помочь. Тут Таисия нам кое-что уже сообщила, но мы не все поняли. Так что, начинай с самого начала. И уговор – хочешь толкового совета, режь правду-матку без стеснения, – ободряюще улыбнулся он.