Совсем стемнело. Она дошла до высоких кустов с цветущими кронами и достала сигарету. Вскоре из освещенного подъезда выскочил младший брат. Он остановился, вертя головой в поисках Екатерины. Она шагнула в полосу света и помахала ему. Жора заспешил к ней и остановился рядом.
– Дозвонилась?
– Ага. А ты?
– И я дозвонился. Порядок. – Он пытливо взглянул на нее. – Кому звонила-то? Секрет?
– Почему секрет? Подруге. Доверенному лицу.
– Всё ей доверяешь? – улыбнулся Жора.
– А что, не стоит?
– Дело твое. Женская дружба, говорят, не того… не очень-то бабам можно верить.
– Откуда такие познания о женской дружбе?
Жора смутился и замолчал. Неслышно подошедший сзади Михаил обнял обоих за плечи.
– Ребята, простите, придется еще подождать. У меня все время занято, а дозвониться надо.
Тарасович вновь убежал в переговорку. Катя рассматривала цветущую ветку, сильно и приятно пахнущую. Она притянула ее к себе и понюхала.
– Не знаешь случайно, как эта штука называется? – Она обернулась, едва не столкнувшись лбом с Жорой. Он стоял совсем близко, очевидно, потянувшись за веткой вслед за ней, но не отступил, продолжая стоять и почти касаясь ее. В густой тени выражения его глаз она не разглядела, но услышала прерывистое дыхание. Она тоже не отодвинулась, почувствовав что-то неуловимо знакомое в его близком присутствии. От Жоры исходило нежаркое тепло и аромат моря, не заглушающий запаха чистого и сильного мужского тела. Катя все-таки сделала шаг назад, но тонкий каблук подвернулся, и она покачнулась, на мгновение потеряв равновесие. Жора молниеносно подхватил ее, удержав на месте.
– Ты чего это, Кать? Поплохело?
Он не убрал рук с ее талии и все еще прижимал к себе, а она поймала себя на мысли, что сразу же умрет, если он отпустит ее.
– Поцелуй меня… – Она не поняла, кто произнес эти слова.
– Куда? – внезапно охрипнув, спросил Жора, быстро оглянувшись на освещенный подъезд.
Она представила, как его губы коснутся ее кожи, и прошептала:
– В шею…
Жора наклонился, и она вздрогнула, почувствовав его жар сквозь густые усы.
– Катя, Катя, что я делаю… – бормотал он, осыпая ее шею и подбородок жадными короткими поцелуями. – Я же нарушаю конвенцию, Катя…
Она обнимала его обеими руками, едва держась на ногах от внезапно сокрушившей ее слабости. Казалось, если она оторвется от него хоть на мгновенье, то рухнет на асфальт, как сломанная ветка. Шквал томительно кратких прикосновений затягивал в глубины неизведанной неги. Собравшись с силами, она смогла членораздельно произнести:
– Что? Что ты нарушаешь, Жорик?
– Я нарушитель конвенции, Катя… я клятву дал… он слово честное взял с меня… я обещал ему…