Кстати, ее фамилия – Клинтон, она из Австралии. Но между собой ее почему-то зовут Моника. Или иногда, когда уж особо достанет – Моника-Клинтон. Мне от нее достается за походку и неумение держать руки как надо. Некоторых она даже бьет маленьким хлыстиком. К счастью, не меня.
И очень достает менеджер, который организует пробные и настоящие показы. Его зовут Шариф, а помощницу Лейла. Ее не слышно и не видно, порхает как мотылек (и поговаривают, что охотно стучит на всех). А Шарифа все зовут Шериф. Твердолобый и не слишком приятный. По-моему, он нас всех (а может быть, и вообще женщин) просто презирает.
Я заметила, что часть девушек, с которыми я начинала учиться, куда-то пропала. Неужели они отчислены и заплатили деньги? Как-то не похоже. Пробовала расспрашивать – никто не захотел это обсуждать. Здесь почти никто ни с кем не дружит, все расценивают друг друга как конкуренток… Иногда вспоминаю маленькую провинцию на Кубани, где я росла и училась в школе, – так это, пожалуй, был почти рай…
Моника объявила, что нам всем нужно придумать сценические псевдонимы – так положено. Но почему-то мне оставила мое собственное имя: сказала, мол, имя Алиса так мне подходит, что никакое другое не смотрится, просто не полезет. И усмехнулась, а потом добавила, что имя как одежда – может идти или не идти человеку, а может даже и погубить всю будущую карьеру… Я обрадовалась, что мое имя осталось со мной. Оно мне дорого. Да и как отзываться на какое-то другое?!
«Значит, с моей карьерой не так все плохо!» – подумала я.
А многие даже радовались. Правда, на мой взгляд, Моника придумывала самые банальные имена – Эстер, Мирабелла, Розина… А Лейла преданно кралась сзади и записывала. И что за манера – не смотреть на человека, а переводить взгляд куда-то сбоку, а когда отворачиваешься – глазками так и впивается! Как змея, только не кобра, а, скорее, гадюка!
Начались первые показы. Пока денег не платят. Говорят, что делаем все непрофессионально, плохо, а Моника вообще ругается после каждого раза, говорит, что наш предел – тысяча рублей за выход, больше не поднимемся. Постепенно выясняется, что настоящие денежные показы бывают не так часто. Больше платят за съемки для глянцевых журналов и рекламы. Их пока нет. Есть, правда, еще шанс – понравиться какому-нибудь западному кутюрье. Но на него надо выйти…
А реальные деньги получаются здесь, как туманно выразился Шериф, совершенно по-другому.
И вот это «по-другому» нравится мне все меньше и меньше. Кажется, для меня начала открываться изнанка модельного бизнеса…