Современный человек шизофреничен. У него расщепление личности. На работе он один, в семье другой, в партии третий, четвёртый в социальной сети, и так далее. И если у него несколько аккаунтов в разных сетях, то он может быть одним вконтакте и совсем другим в одноклассниках. А бывает, что человек и в одной сети заводит себе разные аккаунты, и по-разному в них живёт. Иногда забывает перелогиниться и забавно, все ржут – га-га-га, а над кем смеётесь? Над собой смеётесь. Сами же все такие. Бывает, пришёл домой, забыл перелогиниться, выключить босса, начал женой командовать, а она тебе блок на неделю, ты очнёшься, сменишь аккаунт, извиняться ползёшь, а она все твои сообщения в спам. Вот так мы живём. Носим с собой рюкзак карнавальный, на каждую социальную роль у нас отдельная личность, личина, маска. Грёбаный театр.
А Захар Прилепин словно бы весь сделан из одной породы, из одного куска камня вырезан, цельный, цельнометаллический, наверное. Люди давно ждали такого. Люди устали от многоличия. Люди хотят, чтобы был человек, который сам по себе то же самое, как и то, что он говорит, и пишет, и делает он так же, как говорит и как сам по себе есть. И теперь вот он. Как же людям не радоваться?
В России много хороших писателей. И очень хороших. И прекрасных, превосходных немало. А Прилепин один. Иной прекрасный во всех отношениях может сетовать в глубине себя: почему и за что? Вот ведь взять, например, мой роман, любую страницу. Разве чем она хуже любой страницы романа Захара? По гамбургскому петушиному счёту. Значит, это пиар, реклама, говорящие утюги, они во всём виноваты.
Что же. Это, конечно, пиар. Это не только литература. Ты тоже хочешь пиар, детка? Иди и возьми. Видишь, вон на горе возвышается крест? Под ним десяток солдат. Повиси-ка на нём. Прекрасный, превосходный пиар. Самый популярный персонаж человечества рекомендует. Суперзвезда, ю ноу.
Почему же очередь стоит покрасоваться в лучах софитов, перед красными пьяными глазами теле– и фотокамер, фаллический микрофон в руках тискать – толпа, толкают друг друга? А на крестах нет никого, пусто. Думают, что пиар – это подержать микрофон во рту. А пиар – это повисеть на кресте. Повиси. Тогда всё будет.
Прилепин живёт так, будто жизнь у него одна. При этом он ещё и умеет писать. Но это просто так повезло. Нам. Потому что он мог бы и не писать, и от этого не стал бы недостаточным, меньшим. Так получилось, повезло нам, что литература составляет с ним единое целое. И через это мы можем пользоваться его полнотой.
Но надо быть осторожным. Представьте, что вы встретили Бориса Гребенщикова или Льва Толстого. О чём вы его спросите? Рецепт вегетарианского супа? Предложить выпить водки? Потом говорить: а, я знаю Толстого. Я пил с ним водку.