– Не томи, философ, выкладывай!
– Извольте…
И Федор выложил им свою версию. Когда он закончил, Коля покрутил головой и сказал после продолжительной паузы:
– Ну, ты, философ, даешь! А доказательства?
Федор пожал плечами.
– Кстати, – вспомнил Кузнецов, когда за Федором закрылась дверь, – ночью мне позвонила Екатерина и сказала…
– Ночью? – удивился Коля. – С какого перепугу? Опять кого-нибудь замочили?
– Да нет, скорее, наоборот. Не знаю даже, как сказать, капитан…
– Опять женская логика?
Кузнецов кивнул.
– Понимаешь, она думает, что Лара Андрейченко жива.
– Что?! – не поверил своим ушам капитан. – Лара Андрейченко жива? Почему она так думает?
– Надо бы уточнить у соседки Лары и ребят со двора про шарф. На убитой был розовой шарф, вот и спроси у ребят, был ли шарф на Ларе, когда она вернулась домой. Как я понимаю, это может стать ключом.
Наступила долгая пауза. Начальник и подчиненный молча смотрели друг на друга.
– Ну, я тебя! – пробормотал капитан, неизвестно к кому обращаясь.
…Спустя несколько часов капитан Астахов позвонил своему начальнику полковнику Кузнецову и доложил, что пропал свидетель по делу об убийстве Ларисы Андрейченко, а именно ее муж, художник-оформитель Вениамин Андрейченко. На работу не явился, телефон не отвечает, коллеги понятия не имеют, где он, – Андрейченко ничего им не говорил, а у них с утра была назначена встреча с заказчиком. Художник не появился и не позвонил, и заказчик был очень недоволен…
– Я проскочу к нему домой, – сказал Коля. – Не нравится мне это исчезновение, что-то тут не то. Особенно в свете озарений королевской охотницы!
Но дома художника тоже не оказалось…
Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу.
От Марка, Евангелие, 4, 22
Капитан Астахов оставил машину в небольшой рощице и дальше пошел пешком. Где находится дача художника Андрейченко, он представлял себе смутно и теперь продирался через пышные заросли ивняка, стараясь производить как можно меньше шума. Капитан не думал, что подозреваемый может оказать сопротивление и начать отстреливаться, но ожидал, что тот может попросту сбежать. А потому нужно было захватить его врасплох.
Чертыхаясь, он плутал в прибрежных кущах, чувствуя, что теряет направление, и наконец вывалился на длинный песчаный берег без малейших следов пребывания человека. Капитан Астахов огляделся, заметил тонкую струйку дыма метрах в трехстах и, проваливаясь в песок, пошел в ту сторону.
День был неяркий, какой-то задумчивый… Солнце рассеянно светило через облачка; едва слышно плескала мелкая волна небыстрой речки. Коля вдохнул полной грудью и подумал, что хорошо бы закатиться сюда на пару деньков с ночевкой, с костром, наловить рыбы… В хорошей компании, мужской, разумеется, потому что ну какой отдых с женщинами? Взять с собой Федора, Савелия Зотова… Тут он вспомнил, что Федор давно зовет в хижину дяди Алика, которая стоит на берегу Магистерского озера. Дядя Алик – подпольная кличка их доброго знакомого, адвоката Алика Дрючина, который бывает там раз в пятилетку. Федор зовет, а он ни разу… Дурак! Ну, с Савелием ясно – у него семья, а ему, капитану Астахову, что мешает? Ирка будет только рада, сразу рванет по лавкам (Ирка была гражданской женой капитана)…