– Живая. С ней всегда истории. И в школе, и сейчас. – Я вспомнила свой ночной звонок Кузнецову…
– Я все-таки не понимаю, как ты догадалась, что она жива?
– Наверное, из-за художника, Галюсь. Понимаешь, он говорил о ней как о живой, в нем не чувствовалось… Знаешь, когда погибает родной человек, это горе, недоумение, это сильное чувство! Ничего этого не было, понимаешь? И я подумала: а вдруг ошибка? И он знает, что это не Лариса? Тогда становится понятно, почему он позвонил мне… Лариса сказала, он всем знакомым звонил.
– С красивыми всегда так, – вздохнула Галка.
…Разговоры вились вокруг ночного происшествия с Глебом и, разумеется, вокруг клада, спрятанного в доме.
– Я же говорил! – кричал Жабик. – Надо было сваливать отсюда! Этот Гусев мне сразу не показался, сноб несчастный! И еще этот висельник! А ведь никто не верил! Думали, я псих!
– Обыскать и найти клад, – бубнил Арик. – А Гусев сволочь! Мы его как родного, а он…
– Продать и сделать ремонт!
– Изображал тут из себя! Душегуб!
– Слушай, Федя, а как ты догадался? – в который уже раз спрашивал режиссер. – Как ты подгадал в ту самую минуту? Предчувствие? Дедукция?
– Глебушке сказочно повезло! – закатывала глаза Ляля Бо. – Это ду́хи из сада вмешались. Я же говорила! Они за нас!
– Ага, повезло прям сказочно, – саркастически фыркал Жабик. – Чуть лапти не сплел!
Те, кто был посвящен в историю дома, наскоро пересказывали события вновь прибывшим. Обстановка была накалена – привидения, убийство, клад, таинственные надгробия в саду распалили воображение присутствующих. Это было как фейерверк, карнавал, приземление летающей тарелки на городской площади, посреди набившей оскомину каждодневной рутины.
– Немедленно обыскать! С миноискателем! – надрывался Жабик. – Виталя! Ты обещал достать миноискатель!
– Обыщем. Остынь, Петруччо. Все будет пучком.
– Даешь «Пр-р-риют лицедея»! Не отдадим ни пяди! Духи предков за нас!
– Молодежный, авангард-студия!
– Костьми ляжем!
– Найдем клад!
– Поднимем общественность!
– Переселимся в дом и не допустим! Ляжем под бульдозер!
Глеб Кочубей в прениях участия не принимал, равно как и Федор Алексеев и его спутница – скромная девушка в голубом сарафанчике с ярко-голубыми глазами. Глеб был печален, погружен в свои мысли; время от времени взглядывал на спутницу Федора и тут же отводил взгляд, испытывая странное чувство, что уже видел ее раньше. Глаза их встретились, и девушка подмигнула Глебу, что его немало озадачило.
– Если найдем клад, то можно обойтись без спонсоров! – горячился Лёня Лаптев. – Я тут прикинул стоимость ремонта, у меня брат в строительном бизнесе. Организуем волонтеров, скинемся, кто сколько может! – Он потрясал блокнотом с расчетами.