– На меня напали во время пожара. И спасся я лишь по чистой случайности. Один из нападавших, судя по всему, тот человек, который следует за нами со своими людьми от самого Йорка. Ежели мы выедем прямо сейчас, пока еще никто не опомнился, мы сумеем оторваться от них. Тогда и передохнем.
И вот уже много часов подряд они гнали коней, лишь порой переходя на рысь, чтобы дать им отдышаться. Майсгрейв казался железным – он словно не чувствовал тяжести доспехов, не был голоден и утомлен до предела, не ощущал боли от кровоточащей раны.
Анна ехала бок о бок с Оливером. Как-то само собой вышло, что она взялась опекать его. Во время сборов помогла затянуть кольчугу, во дворе подвела лошадь. И теперь они все время держались рядом. Анна покосилась на юношу. На нем поблескивал шлем отца. Налобник был опущен и скрывал верхнюю часть лица. Щеки Оливера были мокрыми, и Анна не могла понять, то ли это дождевая влага, то ли слезы.
Девушка вздохнула и поежилась. Холодный дождь сыпал не переставая. Сегодня утром, пока Гарри седлал ее коня, она сбросила вчерашний, насквозь пропаленный камзол и надела этот, из черной кожи, туго перетянув его в талии широким поясом. На плечи девушка накинула широкий войлочный плащ.
Поднялся сильный ветер, немного разогнавший тучи. Дождь поутих. Отряд ехал по вершине пологого холма. Внизу расстилалась волнистая, простиравшаяся до самого горизонта равнина, вся в буковых рощах и крутых пригорках, между которыми лежали полоски полей.
Анна вновь пришпорила лошадь, которая и без того была в мыле. Какая-то тяжесть давила ей душу.
«Мы едем четвертый день, а смерть словно крадется по нашим следам, утаскивая то одного, то другого. Чей черед завтра, а может, уже и сегодня?»
Анна чувствовала, что гибель любого из этих людей причинит ей боль. Она знала их всего несколько дней, но эта изнурительная дорога и пережитые вместе опасности сблизили их, они стали ей понятными. Пожалуй, даже более понятными, чем подруги по монастырю, о которых она почти не вспоминала с тех пор, как покинула тихое аббатство и пустилась в этот головокружительный путь.
Девушка снова окинула взглядом окружавших ее ратников, и сердце ее сжалось от дурного предчувствия.
«Кто из них?» – невольно задавала она себе один и тот же страшный вопрос.
Она видела Оливера, затем перевела взгляд на скачущего впереди Майсгрейва. Полы его широкого плаща развевались, как бурое знамя. А вот и Патрик Лейден. Его панцирь сверкал даже при свете хмурого дня. Патрик был опрятен и, как заметила Анна, не упускал возможности начистить до блеска свои доспехи. Все его снаряжение – от носков высоких сапог из красной испанской кожи до отполированного шлема – отличалось каким-то щегольским изяществом.