– Но ведь это же неслыханно! – возмутился Патрик Лейден.
Сэр Мармадьюк снова оскалился в улыбке.
– Если что-то не так, всегда есть выход.
И снова Майсгрейву пришлось смириться. Барон миролюбиво заметил:
– Вы не раскаетесь, если остановитесь в Фарнеме. Здесь вас ждут роскошные постели и сытная еда. А вашим лошадям я велю засыпать двойную порцию овса, замоченного в вине. Деньги, однако, вперед.
Анна видела, как алчно сверкнули глаза Мармадьюка Шенли, когда Филип выложил перед ним серебро. «Благородный барон сейчас больше походит на презренного барышника, чем на того, кто носит цепь и шпоры…»
Сэр Мармадьюк осведомился, желает ли Майсгрейв отдельные покои или останется со своими людьми, и, услышав ответ, согласно кивнул.
– Но… – кинул он взгляд на стоявших поодаль ратников Майсгрейва, – разве с вами нет женщины? Мне показалось, что внизу я слышал женский вскрик.
У Анны упало сердце. Сняв шапку, она выступила вперед.
– Простите, милорд, но это кричал я. Меня напугал тот калека-священник, что сидит у вас на цепи.
Она пристально следила за лицом Шенли и заметила, что при слове «священник» по нему скользнула тень.
– Священник? Почему ты решил, мальчик, что этот убогий – священник?
– Ну как же, сэр, разве на нем не сутана?
Сэр Мармадьюк ничего не ответил, но лицо его выразило недовольство. Он повернулся к слуге и, не отвечая Анне, распорядился:
– Мартин, отведи гостей в круглую башню. Им надо высушить одежду и передохнуть перед трапезой. – И затем добавил: – В Фарнеме принято ужинать поздно, так что сегодня я буду иметь удовольствие пировать в вашей веселой компании.
И он опять улыбнулся своей жуткой, похожей на маску смерти улыбкой.
Несколько слуг, светя факелами, провели гостей через узкий коридор, в толстых стенах которого были вырублены бойницы. Анна заметила, что в замке не было видно никакой другой челяди, кроме закованных в латы стражников.
«Какое мрачное место… – размышляла девушка. – Ни суеты слуг, ни женских голосов, ни смеха. Только вой ветра в бойницах да бряцанье металла».
Коридор завершался крутыми, высеченными из грубо отесанного камня ступенями. Поднявшись, гости миновали окованную железом дверь и оказались в пустом круглом помещении. Анна увидела голые каменные стены, узкие окна в их толще, несколько покрытых циновками лежанок. В большом камине лежали сухие дрова, растопка и береста. Зажав кремень и трут в коленях, слуга высек огонь и раздул его маленьким мехом.
Когда Майсгрейв и его люди остались одни, они тут же принялись стаскивать мокрые сапоги, доспехи и одежду. В трубе завывал ветер, загоняя обратно клубы дыма, и копоть смешивалась с запахом пота, отсыревшей кожи и мокрого железа.