Спустилась ночь, и величественный город замер. У ног рыцаря тихо плескалась Сена, из-за реки долетал лай собак. С башен города подали сигнал тушить огни, и Филип видел, как одно за другим гасли окна в Нельском отеле. И лишь в старой башне у реки в узком оконце осталась полоска света. Бог весть почему Филип решил, что именно там покои его Анны. Нет, уже не его, а Анны – невесты наследника трона со стороны Ланкастеров, Анны, высокое положение которой делает эту свободную девушку уязвимой для толков и обвинений.
«Быть может, я стану твоим злейшим врагом, моя фея, и за наши сладкие ночи в Бордо тебя ждет расплата. Как же я был глуп и жесток! Погубив твою честь, я обязан был увезти тебя и сделать все, что в моих силах, чтобы ты улыбалась, несмотря ни на что. Но что сделано, то сделано, и твоему доброму имени в любой час может грозить поругание. Ланкастеры щепетильны и горды… Как убедить Уорвика, чтобы он не торопился с этим браком?»
Свет в башне погас. Филип размышлял о том, что такой честолюбец, как Уорвик, никогда не откажется от надежды с помощью Ланкастеров возвести свою дочь на английский трон, а Маргарита Анжуйская предпочтет молчать, чтобы не ссориться с могущественным Делателем Королей.
Эдуард Ланкастер?.. Говорят, он без ума от Анны Невиль, и не раз бывало, что влюбленный мужчина щадил доброе имя своей супруги. К тому же он сын Маргариты, и, ежели ему передалась хоть унция ее ума, он будет стремиться сохранить союз с Уорвиком, а значит, не станет поднимать шума.
Немного успокоившись, Филип обдумал, как ему разыскать Делателя Королей. Из-за праздничной суматохи это будет нелегко, и лучшее, что он может сделать, – дождаться утреннего выезда графа из Нельского отеля.
Часы на башне Консьержери гулко пробили двенадцать. Луны не было, и в разрывах облаков мерцали редкие звезды. Филип поднялся и, стряхнув налипший песок, двинулся в глубь ближайшей улицы. Незнакомый город, кромешная тьма, кое-где разрываемая отблесками факелов за решетками ворот. Майсгрейв смутно помнил, что гостиница расположена близ собора Нотр-Дам. На фоне темного неба едва проступала двухбашенная громада собора, и Филип свернул в эту сторону.
Оказавшись в лабиринте переулков, он тотчас почувствовал, что город вовсе не так пуст, как показалось вначале. Здесь и там мелькали тени, доносился шепот, хлюпала грязь под чьими-то сапогами. Все окна и двери домов были наглухо заперты. Под порывами ночного ветра поскрипывали ржавые флюгера.
Майсгрейв споткнулся о цепь, которой на ночь перегораживали улицу, и выругался. Тотчас перед ним, словно из-под земли, вынырнула какая-то фигура.