– Он всегда таков. Рядом с ним любимчик Карла Смелого Кампобассо выглядит как лакей, хотя и наряжен в золотую парчу с головы до ног.
Прибывали и спешивались все новые вельможи. Они горделиво проходили среди толпы, поднимались по ступеням собора и исчезали в широких готических воротах.
Появился герцог Рене Анжуйский, престарелый трубадур, именовавший себя также королем Сицилии и Иерусалима. В толпе послышался изумленный ропот. До чего легкомыслен этот король-поэт, до чего самоуверен! Мало того, что в свои преклонные годы обрядился в куцый камзол и узкие двухцветные штаны, да еще прихватил с собой худородную супругу. Разумеется, эта Жанна де Лаваль прехорошенькая, но ведь в ней нет и унции благородной крови. Обольстительная мелкопоместная дворяночка, вскружившая голову старику и затесавшаяся в королевскую семью с помощью постельных интриг. Хотя что там говорить! В Англии король выкинул коленце похлеще – столь же неродовитую даму возвел на престол, и, представьте, народ не взбунтовался и даже охотно признал эту Елизавету Вудвиль своей королевой. Нет, видно, Господь окончательно помрачил разум островитян, если их настоящая государыня томится в изгнании, а они склоняются бог весть перед кем. Маргарита Анжуйская – вот в ком течет чистейшая королевская кровь. Ничего не скажешь – монархиня от подошв до кончиков волос.
Когда в толпе заговорили о королеве Маргарите, Филип отыскал ее взглядом. Он был наслышан о ней. В Англии эта женщина стала легендой, ее в равной мере почитали и враги, и друзья. Теперь ему предстояло воочию увидеть королеву.
Маргарита Анжуйская легко ступала вслед за своим отцом, королем Рене. Она резко выделялась среди пестрой толпы своим черным траурным одеянием. С ее эннена едва не до земли спускалась черная креповая вуаль. Лицо королевы, некогда прекрасное, постарело раньше времени: сказались тяготы скитаний и годы изгнания.
Черные бархатные глаза Маргариты равнодушно взирали вокруг. Это был не ее триумф, она оставалась всего лишь гостьей, равной среди равных, что не соответствовало ее сану, ибо она была помазана миром. Была королевой, дело которой – повелевать, а не просить милостей у кузена Людовика. Казалось, сознание этого унижает ее, и выражение мрачной сосредоточенности не покидало ее чела.
Маргарита была невысока ростом, но держалась прямо и горделиво. Ее голова была откинута с непередаваемым достоинством. Даже Майсгрейв не мог не признать, что более гордой осанки, более презрительного высокомерия ему не доводилось видеть. И как ни хороша собой Элизабет Грэй, ей никогда не суметь так нести свое королевское достоинство.