Он резко опускается в кресло и поднимает на меня затуманившийся взгляд:
— Я свободен… Я бросил свою жену.
— Ты абсолютно пьян. Вернись домой, Марко.
— Я тебе говорю: я свободен. Я ее бросил. Теперь я делаю, что хочу.
— Вроде ваша договоренность хорошо работала?
— В конце концов, договоренности всегда барахлят. Всегда одного они устраивают больше…
Он замолкает и морщится:
— Меня тошнит, извини.
Вскакивает и исчезает в ванной.
— Так мило — прийти для этого ко мне.
Он не появляется, и я иду смотреть, что происходит. Он избавляется от опьянения в парах восточной бани. Когда я открываю кабинку, он растерянно на меня смотрит:
— Извини меня, Джудит.
Я закрываю дверь. Я смотрю на себя в зеркало, решаю высушить волосы. Я вижу его неподвижный силуэт сквозь матовое стекло. Он поворачивается и, сжав кулак, показывает большой палец, давая мне понять, что все в порядке.
А у меня все в порядке? Могу я показать большой палец? Хочу ли я утешать Марко всю ночь? Нужна ли мне эта ночь? Я аккуратно расчесываю волосы, придавая им объем, чтобы исправить общий непрезентабельный вид.
Я не слышу, как он вышел из ванны, но вижу его в зеркале, закутавшегося в банное полотенце. Взгляд стал живее, лицо порозовело, прилизанные волосы делают его похожим на мальчика, причащающегося в первый раз. Я выключаю фен:
— Лучше?
— Земля и небо. Извини меня еще раз.
— Прекрасно, теперь ты можешь вернуться к себе.
Он помолчал, потом сказал:
— Я не вернусь к себе. В любом случае, это не мой дом, это дом моей тещи.
Я поворачиваюсь к нему. Он стоит, укутавшись в банное полотенце, немного сутулится, сломавшийся, с грустным лицом. Я внезапно представляю себе его жизнь, жену, тещу, я вижу весь его мир — компромиссы, тесноту, стеснение, необходимость отчитываться, нехватку воздуха. Я представляю Марко и его женщин.
— Ты позволишь мне остаться здесь на ночь?
Я не отвечаю. Я хочу его обнять.
— Только на ночь, затем я поеду к моей бабушке, там у меня есть комната… Я могу одолжить у тебя зубную щетку?
Я указываю ему на шкафчик с лекарствами и выхожу из ванной.
Я зажигаю сигарету, чтобы привести в порядок мысли. Должна признать, они довольно путаные. Я слышу, как он сушит волосы. Я рассматриваю огромную кровать, целый корабль, которую купила себе, когда въезжала в квартиру. Зачем я купила такую большую кровать, если жила одна? Чувствовала ли я тогда, что однажды я оправдаю покупку и мы воспользуемся ей со всей страстью?
Я всегда сплю на одном и том же месте, с краю на левой стороне. Правая сторона всегда закрыта одеялом, простыни идеально натянуты, две подушки всегда остаются несмятыми.