Этой ночью молодой человек на правой стороне кровати откинет одеяло, займет на ней место, по-своему разложит подушки, может быть, займется любовью (я в этом не уверена), без сомнения, будет спать, может быть, видеть кошмары, оставит следы пота или спермы на простынях. Он забудет на время о проблемах, которые его окружают, будет держать в объятиях женщину, которая обычно спит на краю, сжавшись в комочек.
Он выходит из ванной в моем махровом розовом халате:
— Где я могу поспать?
Я тихо благодарю его за то, что он об этом спросил. Хоть раз в жизни не нужно решать самой.
— Не знаю, где хочешь. Рядом с гостиной есть комнатка для гостей.
Он садится на кровать с моей стороны, берет сигарету, выкуривает половину и только после этого спрашивает:
— Я не помешаю тебе, если буду спать здесь?
Нет, не помешает, но я немного опасаюсь. Я складываю оружие, это забытое чувство застает меня врасплох. Скажи, старушка моя, ты ведь не будешь в пятьдесят один год бояться, как юная девственница, что расстроенный мальчик проведет с тобой ночь. В чем проблема? В том, что он тебя целует? А если бы не целовал? Как бы ты себя почувствовала? Униженной? неудовлетворенной? расстроенной? ни на что не годной? Он попросил только о приюте. Если он попросит о ночлеге, в этом нет трагедии. Не ты ли мечтала о выходных, завтраке вдвоем? Ты это получила. Тогда прекрати ко всему придираться.
Но заботу в контракт не запишешь. Это немного меняет дело. И что тогда? Выбери самый простой вариант: у тебя туристическая база на одну ночь. В любом случае, после такого вечера он будет спать как камень, а утром вернется домой. И пообещай себе вычеркнуть его телефон из своей записной книжки.
Он снял халат, его тело, еще немного влажное, скользнуло на простыни. Я смотрю, как он перекладывает подушки, взбивает их. Он улыбается:
— Потрясающе удобно!
Я все еще сижу на краю, он жестом приглашает меня к нему присоединиться, но я его игнорирую, зажигаю еще сигарету. Я ложусь поверх одеяла, гашу свет, оставляю только ночник. Нас разделяет целый метр. Я не чувствую, чтобы Марко двигался. Я решила, что он спит, но в этот момент он говорит:
— Обними меня.
И сам приникает ко мне. Я не двигаюсь, позволяю ему найти удобное положение. Он прижимается лицом к моей груди и тут же засыпает.
Я не шевелюсь; догорающая сигарета уже обжигает мне пальцы, и я мягко подвигаю Марко и иду в комнату для гостей. Ей пользовались только два раза. Первый раз — когда Алекс целый месяц переживал сложный разрыв с депрессивным инженером-химиком, которого было невозможно выставить; второй раз — когда Беренис встречалась со страшным ревнивцем, который поджидал ее у подъезда и угрожал избить, если она вернется слишком поздно. Словом, кровать в гостевой комнате тоже не была свидетельницей безудержных ночей.