Кэтрин собралась было уйти, но Констанция остановила ее.
— Подожди, — сказала она, глядя в окно. — Почему ты это делаешь?
— Я вижу, как вы мучаетесь, Констанция. Всегда, когда я вижу чужую боль, мне самой становится больно. Это — мое наказание и в то же время счастье — я унаследовала от своей матери. Я вижу, как сильно вы хотите ребенка, и желаю вам только счастья. Даже если вы возненавидите меня, все равно я не смогу молча наблюдать ваши страдания.
Слезы медленно катились из глаз Констанции.
— Неужели причина лишь в этом?
Кивнув, Кэтрин добавила:
— Мне на самом деле хотелось бы доказать, что не я желала обидеть вас. И мне не очень приятно, что вы думаете, будто я собираюсь оспаривать здесь ваши права. Это неправда.
— Теперь я убеждена, что ошибалась, — улыбнулась женщина.
Девушка уже было почувствовала дружелюбие Констанции, когда настроение той вдруг резко переменилось. Вцепившись в сверток, она холодно спросила:
— Откуда мне знать, что здесь находится?
— Эти травы собрала Элизабет из Даунинг-Кросс. В них нет ничего, что могло бы причинить вам вред.
— Элизабет… говорят, она — ведьма.
— О, нет! Это не так. Она очень добрая женщина. Я сама видела травы, которые она собирает.
Констанция склонила голову и вернула сверток девушке. Ее взгляд блуждал по гобелену, а пальцы с любовью прикасались к тысячам стежков.
— Возможно, ты права. Когда я впервые приехала в Блэкмор из Лондона, Элизабет приходила сюда с леди Мэллори. Она дала мне успокоительный чай, и он помог мне значительно больше, чем те, что давала Розалинда последующие пятнадцать лет.
— Мне очень понравилась Элизабет. Она сказала… — Кэтрин смутилась, словно произнесла что-то лишнее.
— Что? — Констанция внимательно посмотрела на девушку, и ее гордый подбородок поднялся над накрахмаленными складками.
— Мне кажется неуместным говорить об этом сейчас, но на меня ее слова произвели очень сильное впечатление. — В глазах девушки, переливаясь, заиграли красные и голубые цвета стежков гобелена. — Она сказала, что без любви — мы ничто.
Издевательский смех Констанции разлетелся по комнате.
— Я даже не помню, что такое любовь. Я познала ее лишь однажды, когда жила в своей семье. А сейчас меня окружают лишь несправедливость, гордость, отчаяние и одержимость. Как и Розалинда, я тщетно пыталась найти любовь на своем пути. Но в отличие от свекрови, у меня нет сыновей, ради которых стоит жить.
Кэтрин вновь протянула ей сверток:
— Тогда возьми это, пожалуйста. Стоит попытаться!
— Какая ты наивная! — Констанция взглянула на девушку с сожалением. — И хотя я не доверяю тебе, но все же надеюсь, что не увижу твоего унижения и крушения надежд, когда ты поймешь, как коротка и несправедлива эта жизнь.