– Что будем делать с пленными? – спросил ушкуйник-ветеран Гостиша у Игната Малыгина.
– А ты как думаешь?
Гостиша выразительно чиркнул себя большим пальцем по горлу.
– Тогда зачем спрашиваешь? И концы в воду…
Стоявший неподалеку от них Свид услышал слова атамана. Криво ухмыльнувшись, он без долгих раздумий вытащил из-за пояса нож, приблизился к пленным и с поразительными хладнокровием и быстротой взрезал им всем горла. При виде столь неприкрытого изуверства Стоян малодушно отвернулся, хотя в душе прекрасно понимал, что иного выхода у ушкуйников нет: отпустить свеев значило выдать себя.
Вскоре подошли и основные силы. Увидев две трофейные шнеки, ушкуйники подняли радостный галдеж, но Лука Варфоломеев повелительно поднял вверх меч, и все разом стихли.
– Молодцы, – скупо похвалил Лука Малыгина. – Скольких потеряли?
– Четверых… – Игнат потупился, словно в гибели товарищей был виноват лично.
– Худо, – помрачнел Варфоломеев.
– Хорошие вои супротив нас бились, атаман, – встрял Гостиша.
– Что ж, победителей не судят. Своих похороним по нашему обычаю, но после того как возьмем Або. А мертвых свеев – за борт. Шнеки отмыть от крови и поставить на них команды.
– Зачем? – удивился Гостиша. – Все едино шнеки на дно спускать придется.
– Нет! – отрезал Варфоломеев. – Шнеки оставим себе. Они нам еще пригодятся.
Гостиша в недоумении пожал плечами, но спорить не стал: кинулся распоряжаться уборкой на захваченных судах. Варфоломеев переглянулся с Игнатом Малыгиным, и тот понимающе улыбнулся.
Спустя некоторое время длинная вереница выстроенных в кильватер ушкуев, возглавляемая шнеками с воинами в броне на бортах, пришла в движение. К этоту моменту со стороны моря подул попутный ветер, и на всех судах подняли паруса. Теперь уже передовая команда ушкуйников на шнеках не таила свое оружие, а напротив – выставляла напоказ. Если шибко не присматриваться, то даже вблизи они вполне могли сойти за свеев, а именно это Варфоломееву и было надобно.
Стоян с Носком снова попали в дозор, только уже на шнеках. Носок разжился где-то куском вяленой медвежатины, и теперь они коротали время, уподобившись жвачным животным: бездумно таращась на проплывавшие мимо берега и тупо пережевывая тугое, как подметка сапога, мясо. Стоян прокручивал в голове перипетии первой в своей жизни битвы, а Носок страдал из-за того, что не смог вовремя умыкнуть кувшин с вином, обнаруженный на шнеке, – трофей перехватил Гостиша. Будучи хорошо знаком с языком еми, Гостиша на сей раз возглавлял дозор наряду с Игнатом Малыгиным.
По пути ушкуйники захватили еще несколько рыбачьих лодок и три небольших купеческих судна, благо их команды даже не подумали оказать сопротивление. Убивать пленников в этот раз не стали. Рыбаки были из племени емь (они и так при виде ушкуйников едва не умерли от страха), а купцы принадлежали к народу сумь, относившемуся к новгородцам дружелюбно. К тому же воины племени сумь и сами совершали набеги в основном на земли свеев.