– Надеюсь, там вы найдете то, что искали, – подмигнул он.
– Я тоже, – ответила я, протягивая ему три хрустящие купюры.
Через несколько минут я стояла возле огромного каменного здания с массивными колоннами возле входа. Я поднялась по ступенькам, прошла через двойные двери и направилась прямо к информационной стойке.
– Простите, мадам. У вас случайно нет картин французских художников?
Сотрудница музея, судя по возрасту – примерно ровесница моей матери, кивнула, не отрываясь от книги:
– Конечно есть, мисс. На третьем этаже, в восточном крыле.
– Спасибо.
Я пошла к ближайшему лифту. Глупо предполагать, что здесь есть Гоген. Но мне хотелось узнать – похоже ли маленькое полотно в бунгало на другие картины художника. Правду ли сказала Тита об истинном хозяине бунгало? И о проклятии?
Я вышла из лифта на третьем этаже. Там не было никого, кроме маленького мальчика с красным шариком, который держал за руку маму, и охранника у стены.
Я рассматривала одну картину за другой, читая подписи: Моне, Сезанн, другие, незнакомые мне имена. Обойдя всю комнату, я в огорчении села на скамейку возле лифта.
– Простите, мисс. – Ко мне направлялся охранник. Он опустил на нос очки. – Могу вам чем-то помочь?
Я улыбнулась.
– Пустяки. Я по глупости решила, что найду здесь работы одного художника. Но ошиблась.
Он склонил голову вправо:
– Какого именно художника?
– Французский художник, большую часть работ он написал во Французской Полинезии. Попробую поискать во Франции.
– Как его зовут?
– Поль Гоген. – Я встала и нажала кнопку вызова лифта.
– Но у нас есть его работы.
– Да?
Раздался звонок, лифт открылся. Я посмотрела на охранника, который указывал на соседнюю дверь. На ручке висел золотой замок.
– Сейчас по техническим причинам крыло закрыто, но, учитывая ваш интерес, я могу его открыть – в порядке исключения.
Я просияла:
– Правда?
– У меня есть ключ. – Он похлопал себя по карману брюк, потом вставил медный ключ в замок и открыл передо мной дверь.
– Не торопитесь. Я буду здесь.
– Огромное вам спасибо.
Я проскользнула внутрь, и дверь с щелчком закрылась за моей спиной. Этот зал был гораздо меньше, но повсюду висели картины. Сначала я растерялась, не зная, с чего начать – с пейзажей справа или с портретов слева, – но вдруг мое внимание привлекла одна картина на дальней стене. Пейзаж казался каким-то знакомым. Я понимала, что это наивно – надеяться, что художник, живший в бунгало, мог нарисовать тот же пляж, но по мере того, как я приближалась к картине, надежда крепла.
На картине был изображен желтый куст гибискуса рядом с соломенной крышей бунгало.