На берегу виднелся силуэт островитянки. Пейзаж казался копией картины из бунгало, словно фотография, сделанная несколькими минутами ранее.
Я отступила назад, надеясь отыскать табличку с информацией о происхождении, дате написания и особенно об авторе. Но стена была пуста.
Я открыла дверь и высунулась в коридор, пытаясь привлечь внимание охранника.
– Простите, сэр, – прошептала я.
Он подошел ко мне.
– Да?
– Простите за беспокойство, но вы сказали, этот зал закрыт по техническим причинам. Не знаете, таблички возле некоторых картин тоже убрали? Меня интересует одна из них.
– Попробую вам помочь, – улыбнулся он.
Войдя внутрь, я указала на картину:
– Вот эта.
– Знаю ее. Это уникальная работа.
– А кто художник?
– Как же, мистер Поль Гоген. Можно определить по силуэту островитянки и подписи.
Я удивленно покачала головой:
– Подписи?
– Вот здесь. – Он указал на пятно в нижней левой части. – Подпись, выполненная желтой краской, она почти сливается с гибискусом.
Это точно Гоген. Как жаль, что Уэстри этого не видит.
– А вот еще.
Он указал на картину побольше – на ней была изображена женщина с обнаженной грудью и волосами, украшенными плюмерией. Сходство изумило меня. Атея. Вылитая Атея.
Я вернулась к пейзажу.
– Не знаете, когда он его написал?
– Когда жил на Таити, в начале 1890-х.
– Таити?
– Да или где-то рядом. Говорят, он провел много времени на островах. Некоторые из работ привезли моряки, выменяв у местных жителей. Бесценный шедевр в обмен на пачку сигарет. – Он покачал головой. – Можете себе представить?
Я кивнула, вновь испытав панику, испытанную в день отъезда с острова, – картина может быть утеряна навсегда.
– Вы знаете что-нибудь еще о его жизни на островах?
– Он был отшельником. Жил уединенно, проводил время с молодыми женщинами и часто бедствовал. Умер в одиночестве, отказало сердце. Не слишком счастливая жизнь, скажу я вам.
Я кивнула. Все сходится. Бунгало. Картина. Предупреждение. Проклятие.
Я с восхищением посмотрела на охранника.
– Откуда вы столько знаете про Гогена?
– Сюда нечасто заглядывают воры, – подмигнул он. – У меня много свободного времени. К тому же это мой любимый художник. Его работы незаслуженно поместили в этот зал. Их место – рядом с полотнами Моне и Ван Гога.
Я задумалась, сожалея, что не могу вернуться на остров и забрать оставленную в бунгало картину. Я бы принесла ее в музей и попросила повесить здесь, чтобы дополнить коллекцию.
* * *
– Прости, что проспала, дорогая, – простонала мама с дивана, когда я вернулась в квартиру. У нее на лбу лежал компресс со льдом. – Ужасно болит голова.