Я пнула ногой камень.
– Ты уверена?
– Да, – мягко сказала она.
Я вздохнула.
– Послушай, – продолжила Китти, – ты выходишь замуж. Все вокруг женятся или уезжают учиться или еще куда-нибудь. Я не хочу просто сидеть здесь и смотреть, как все меняется. Я хочу перемен.
Да, перемены ждали нас обеих, хотелось нам того или нет. А теперь мы смотрели им прямо в глаза, и я не могла превозмочь сердечной боли.
– Разумеется, мама в ужасе, – продолжила Китти. – Я убегаю на дикий остров, буду жить с варварами, среди солдат – но мне плевать. Мне не важно, что подумают остальные, – ее тон стал осторожнее, – кроме тебя.
Мне тоже было невыносимо думать, что Китти уезжает, но не из-за «дикарей» или мужчин, хотя последние и вызывали изрядное беспокойство. Нет, мне было невыносимо, что Китти уезжает на другой конец света – и без меня.
– Я переписываюсь с Норой, – призналась я.
Китти сначала обиделась, но потом ее глаза загорелись:
– Она ведь там, на островах?
– Да, она хотела, чтобы я тоже туда приехала.
Китти ухмыльнулась:
– Она тратит время не на ту девушку.
– Возможно, – тихо согласилась я.
Я подумала о свадьбе, которая должна была случиться через несколько недель. Представила все до малейших деталей, как в кино. Мое платье, французский шелк. Голубая подвязка. Пятиярусный торт с помадкой. Салфетки. Букеты подружек невесты. Белые пионы и бледно-лиловые розы. Я содрогнулась. Как я могу выйти замуж, если рядом не будет Китти?
Я выпрямилась и кивнула:
– Я поеду с тобой.
Китти просияла:
– Анна! Нет, не может быть. А как же свадьба? Нам придется уехать на той неделе, и как минимум на девять месяцев, а то и на более долгий срок.
Я пожала плечами:
– Им ведь нужны медсестры?
Китти, всхлипывая, кивнула:
– Да. Вербовщик сказал, обстановка на островах накаляется, и им очень нужны медсестры.
Я улыбнулась:
– Что я за подруга, если я отпущу тебя одну в такое приключение?
Китти обняла меня, и мы просидели на тротуаре всю следующую песню, а потом еще одну. Казалось, праздничная музыка доносится из другого мира – в каком-то смысле так оно и было. Живая изгородь из подстриженных лавров стала границей между определенностью и неизвестностью.
– Герард меня никогда не простит, – сказала Китти. – Я похитила его невесту прямо перед свадьбой.
Я покачала головой:
– Чепуха. Ты же меня не насильно тащишь. Я сама захотела.
Я обернулась и посмотрела на праздничный вечер. Разумеется, мое решение приведет к серьезным последствиям. Мама выйдет из себя. Папа будет против. И Герард… Герард. Я вздохнула. Ему придется непросто – невеста отправится в район боевых действий, а он будет сидеть в домашнем уюте. Я знала, что он обидится, и это беспокоило меня сильнее всего. Но сейчас я не могла об этом думать. Если он любит – действительно любит меня, – он подождет, а если нет – значит, оно того не стоит.