После уроков я ходила к мистеру Дэвису.
Мне хотелось ему рассказать, что о нем болтают, но я не смогла. Вместо этого я заговорила о девчонках.
— Ничего, они успокоятся, — сказал мистер Дэвис. — Жизнь в школе в конце концов вернется в нормальное русло.
— Они не могут успокоиться. Не могут, потому что та, кто это совершает, еще не закончила. У нее осталась еще одна жертва, единственная, ради которой она и пришла. Остальные просто встали ей поперек дороги.
— «Та, кто это совершает»? — переспросил мистер Дэвис, и я была уверена, что он не на шутку обескуражен.
— Эрнесса Блох.
— А «еще одна жертва»?
— Люси Блейк.
Он ждал. И я знала: ему известно, что я собираюсь ему сказать.
— Люси снова заболевает. Точно так же, как перед весенними каникулами. Она очень ослабла. Утром она не может подняться с постели. Она не может есть. Последний раз ее еле-еле спасли. Эрнесса не позволит им забрать у нее Люси на этот раз. Я хотела позвонить маме Люси, но все против этого. Они требуют, чтобы я не вмешивалась не в свое дело. Они полагают, что смерть Люси — ее личное дело. Их не интересует, во что она превратится после смерти.
Не надо было мне болтать языком. Но я не могла остановиться. Слова сами выскакивали, как живые. Он был испуган. И не важно, что он говорил, я уверена, он обо всем догадался.
— Вы знаете сама, что это невозможно, — произнес он очень мягко. — Возможно, Эрнесса действительно отвратительная особа, во всяком случае, такова она для вас, но и только. Она такая же девушка, как и вы, а не привидение. Не давайте себе запутаться в сетях фантазии. Вы очень одарены. Записывайте все. Опишите. Внутри вас живет поэзия. Позвольте ей помочь вам.
— Я понимаю, это кажется бредом сумасшедшего, — взмолилась я, — но я вынуждена этому верить.
— Этот год был для вас очень труден. Вы еще не вполне оправились от того, что случилось с вашим отцом, и в довершение всего хаос, который творится у нас в школе, не идет вам на пользу. Две смерти, болезнь лучшей подруги. Но нельзя же обвинять во всем на свете особу, которая вам не нравится? А если это не Эрнесса, а кто-то другой?
— Это Эрнесса. Я тоже ненавидела мисс Бобби, но у меня не было желания разорвать ее на клочки.
— Для вас Эрнессы не существует. Она становится вашим стихотворением о смерти.
— Чем-чем?
— Вам надо отвлечься на что-то другое. Вы слишком юное создание, чтобы все время думать о таких ужасах.
Он не верит в существование другого уровня реальности. Он не верит в мир иллюзий. Какой он после этого поэт?