Когда снаружи я подошла к остальным девчонкам, те отшатнулись: от меня невыносимо разило гарью. Вся одежда пропахла дымом. Только что, в ванной комнате у мисс Норрис, я пробовала оттереть запах с ладоней, и не смогла. Я мыла и мыла, но он въелся в кожу. По моему закопченному лицу, паленым волосам каждый мог догадаться, кто был причиной пожара. Глаза у меня слезились. Горло было обожжено. Если бы кто-то со мной заговорил, я не смогла бы вымолвить ни слова. Все расступились. Только София пристально посмотрела мне в лицо. Скрестив руки, я встала в стороне и взирала на них, а они не сводили с меня глаз. Кто меня осудит?
Приехали пожарные машины. Сразу четыре. И все отвлеклись на мужчин в черных комбинезонах и защитных касках. Они размотали толстые шланги, выбили ломиками подвальные стекла и принялись заливать пламя, вырывавшееся из оконных проемов. Девчонки, восхищенно затаив дыхание, смотрели, как водяная струя со свистом рассекает воздух. Пожарные быстро справились с огнем. Ему не удалось пробраться дальше подвала. В мои планы не входило поджигать Резиденцию. Пусть стоит вечно. Я уничтожила подвал и репетиционные студии внизу. Я исполнила то, что задумала. Вот только жаль моего фортепиано.
Пламя погасили, лишь густой, едкий черный дым клубился из разбитых подвальных окон. Она смешалась с ним, ее не вполне реальная субстанция растворилась и стала вовсе несуществующей, тщетно пытаясь вернуться в твердое состояние.
Я хотела спасти душу Люси. Но я хотела еще и покарать Эрнессу. Обречь ее на ужасное небытие, как амфибию, застрявшую между сушей и водой.
Я побрела по дорожке — подальше от этих девиц. За окнами Галереи промелькнула тень. Я видела ее в каждом кусочке стекла, словно в замедленной съемке, и по мере движения ее форма прояснялась. Обретя очертания тела, она остановилась у крайнего окна и прижалась лицом к стеклу. Больше никто не заметил, что она смотрит на нас сверху.
Она появилась в дверях учебного корпуса, и походка у нее была очень необычная — похоже, ее ноги совсем не касались земли. Как всегда, она остановилась позади всех, чуть в отдалении. Было немного за полдень. Солнце высоко сияло в небе. «Седьмое мая. Брэнгвин. Яркое солнце». Еще один заурядный день в вечности. Позади каждой девочки, подобно черному отпечатку пальца на асфальте, лежала маленькая тень. Их души. То, что можно закрепить с помощью молотка и гвоздя или потерять по неосторожности. Только у Эрнессы не было тени. Она стояла в круге желтого света, как если бы солнце было лампочкой и висело прямо над ней и в любую минуту она могла протянуть руку и нажать на выключатель.