Всхлипывая и утирая скомканным платочком глаза, уже не помнила, как добралась до места. Подросшая за неделю дочь судорожно обхватывала ее ноги, тянула ручки-палочки.
Франя с огорчением отмечала искривленные рахитом ножки, – да вы не волнуйтесь, мы рыбий жир даем, – воспитательница, лупоглазая, с непропеченным, но все-таки добрым лицом, громоздкая, в вышитой сорочке и закрученной вокруг головы косой, оттаскивала хмурую насупленную девочку, – пойдем, милая, пойдем, а Франя уже неслась к станции, рыдая в голос, всласть, благо вокруг не наблюдалось ни души, только усыпанное мохнатыми звездами небо кренилось, мерцала Большая Медведица, расстилался Млечный путь, и капли сладкого молока стекали, освещая дорогу.