- Мама... - Лена укоризненно посмотрела на мать.
- А разве я не права? - мягко поинтересовалась женщина.
- Светлана Ивановна, - на Гаркавого эта хрупкая, больная женщина произвела приятное впечатление, - я много наслышан о вас и хочу заверить: ваша дочь редкая умница.
- Девушки сейчас так ветрены, - мать внимательно посмотрела на них обоих.
- Молодежь во все времена была ветреной, - осторожно возразил Гаркавый.
- Ну не скажите, мы в свое время...
- Мама, - девушка умоляющим голосом перебила мать, - давай не будем об этом!
- Хорошо-хорошо, - женщина утвердительно кивнула. - Сама знаю, что не права: просто никак не могу свыкнуться с тем, что ты у меня уже совсем взрослая.
- Светлана Ивановна, Лена! - Гаркавый добродушно улыбнулся. - Я предлагаю поговорить обо всем этом за чашкой чая - мне хотелось бы как-то закрепить наше знакомство, что ли... - он вдруг смешался. - Лена говорила, что в вашем доме не употребляют спиртного, так я прихватил с собой сладости, фрукты... - вконец сконфузившись, словно школьник, запутавшийся в ответе, доложил он матери девушки.
- Вы еще не разучились стесняться? - с улыбкой заметила женщина.
- Да, - честно признался Гаркавый.
- Мило.
- Мама, ты его совсем замучаешь, - девушка дотронулась до его руки, мы пойдем на кухню похозяйничаем, а ты, мам, пока тут не скучай.
Мать одобряюще кивнула.
На кухне они поцеловались. Гаркавый нежно прижал к себе девушку, такую неЪжиданно домашнюю и заботливую.
- Я не думал, что дома ты выглядишь так... - шепнул он ей на ухо.
- Как? - девушка смущенно одернула простенькое домашнее платье.
- Потрясно.
- Ты шутишь? - она слегка отстранилась.
- Ни в коем случае, - Гаркавый вновь притянул ее к себе. - Ты сейчас такая... уютная, что ли, - с трудом подобрал он нужное слово.
Засвистел закипевший чайник.
- Пошли, - Лена мягко освободилась из объятий, - у нас ведь сегодня гость...
- Я помогу, - Гаркавый схватился за фучку чайника и тут же отдернул руку.
- Горячо? - девушка засмеялась. - Иди, я сама.
Гаркавый, прихватив поднос с чашками, подался в комнату.
Во время чаепития он тайком всматривался в лицо матери и, несмотря на его болезненность, находил в чертах легкое, едва уловимое сходство с дочерью: те же серые глаза, привычка хмурить брови, манера смеяться. Почему-то с этими женщинами ему было легко и просто. Может, это являлось прямым следствием его временного материального благополучия? Так или иначе, в Гаркавом вдруг проснулся мужчина в роли кормильца и защитника. Непривычное и слегка будоражащее душу состояние приятно волновало его. "Пора подумать о семье", - сделал он неожиданный для себя вывод.