К своему удовольствию, он отметил, что способен отличить иконы, попавшие в иконостас недавно, от тех, что украшали его давно. Даже уровень мастерства иконописца, казалось, был понятен ему.
Тем временем царские врата открылись, и высокий священник в новенькой блестящей епитрахили со словами "со страхом Божиим и верою приступите" вышел на солею. В рядах молящихся волной пробежало легкое движение. Гаркавый внимательно рассмотрел дискос в руках батюшки, крест на его груди и осторожно попятился к выходу. По пути он несколько раз попытался обратиться к Богу с просьбой простить его прегрешения, но получалось как-то фальшиво и даже бестактно...
Скитович уже ждал его на улице.
- Насмотрелся? - иронично поинтересовался он.
- Да, - Гаркавый только сейчас вспомнил, что так и не поставил свечку. - А вы свечи поставили? - спросил он, в общем, не очень переживая об упущении.
- Поставили. За тебя тоже, грешник, - не удержался, съязвил Скитович.
- Молодцы, - Гаркавый, не обращая внимания на подтрунивающий тон друга, бросил взгляд на двери, из которых начал валить народ, - а вот и Лена...
Всю обратную дорогу Скитович блистал остроумием, Гаркавый молчал, держа в руках прохладную, мягкую ладошку девушки.
На следующий день выехали ни свет ни заря. До Германовичей было семьдесят километров, из них пятьдесят по гравийке.
- Мне Марина звонила, - без особой радости сообщил Скитович, спрашивала, когда увидимся еще. Как это я ей телефон выболтал?
- Для наемников это в порядке вещей, - не преминул съязвить Гаркавый.
- Хватит уже тебе! - обиделся друг. - Ну прихвастнул по пьянке, с кем не бывает...
Гаркавый вспомнил Аллу. Никакого влечения к ней сейчас он не испытывал.
- Да плюй ты на все, у тебя еще столько этих Марин будет... посоветовал он Скитовичу.
- Может, ты и прав, - Скитович прибавил газу, - наверное, у меня депрессия. После перепоя частенько бывает.
- Знакомое состояние... с недавних пор, - Гаркавый вновь подумал о том, что с каким-то необъяснимым упорством катится по наклонной плоскости.
"Утрата нравственных ориентиров", - тут же поставил он себе диагноз и откинулся на спинку сиденья.
Германовичи оказались довольно большим селом: с костелом и церковью. Как поведала пожилая говорливая женщина, у которой они расспрашивали дорогу, до войны в селении была немецкая колония, а еще раньше здесь жил граф Герман, именем которого оно и было названо. В двухэтажной графской усадьбе с высоким фигурным фронтоном и внушительными колоннами теперь находилась школа.
- Здесь что-то должно быть, - Гаркавый напряженно всматривался в окна плывущих мимо домов - сельчане имели обычай выставлять на подоконниках разные красивые безделушки, среди которых часто попадались статуэтки мейсенского фарфорового завода, в свое время во множестве завезенные советскими солдатами из поверженной Германии, - должно... - повторил он. Видел, какая огромная усадьба? Куда-то же все оттуда делось...